Воротится коза, постучится в дверь и запоёт:
Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;
Ела траву шёлковую,
Пила воду студёную.
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка по копытечку,
Из копытечка во сыру землю!
Козлятки тотчас отопрут дверь и впустят мать. Она их покормит и опять уйдёт в бор, а козлята запрутся крепко-накрепко.
Волк всё это подслушал, выждал время, и только коза в бор, он подошёл к избушке и закричал толстым голосом:
Вы, детушки, вы, батюшки,
Отопритеся, отворитеся,
Ваша мать пришла,
Молока принесла.
Полны копытцы водицы!
А козлятки отвечают:
– Слышим, слышим – не матушкин это голосок! Наша матушка поёт тонким голосом и не так причитает.
Волк ушёл и спрятался. Вот приходит коза и стучится.
Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;
Ела траву шёлковую,
Пила воду студёную.
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка по копытечку,
Из копытечка во сыру землю!
Козлятки впустили мать и рассказали ей, как приходил к нам бирюк (волк) и хотел их поесть.
Коза покормила их и, уходя в бор, строго-настрого наказала:
– Коли придёт кто к избушечке и станет проситься толстым голосом и не переберёт всего, что я вам причитываю, – того ни за что не впускать в двери.
Только ушла коза, волк прибежал к избушке, постучался и начал причитывать тоненьким голосом:
Козлятушки, детятушки!
Отопритеся, отворитеся!
А я, коза, в бору была;
Ела траву шёлковую,
Пила воду студёную.
Бежит молоко по вымечку,
Из вымечка по копытечку,
Из копытечка во сыру землю!
Козлята отперли дверь, волк вбежал в избу и всех поел, только один козлёночек схоронился, в печь улез.
Приходит коза; сколько ни причитывала – никто ей не отзывается. Подошла поближе к дверям и видит, что всё отворено; в избу – а там всё пусто; заглянула в печь и нашла одного детища.
Как узнала коза о своей беде, села она на лавку, зачала горько плакать и припевать:
– Ох вы, детушки мои, козлятушки! На что отпиралися-отворялися, злому волку доставалися? Он вас всех поел и меня, козу, со великим горем, со кручиною сделал.
Услыхал это волк, входит в избушку и говорит козе:
– Ах ты, кума, кума! Что ты на меня грешишь? Неужели таки я сделаю это. Пойдём в лес, погуляем.
– Нет, кум, не до гулянья.
– Пойдём! – уговаривает волк.
Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбойники кашицу недавно варили, и оставалось в ней ещё довольно-таки огня.
Коза и говорит волку:
– Кум, давай попробуем, кто перепрыгнет через яму?
Волк прыгнул, да и ввалился в горячую яму; брюхо у него от огня лопнуло, и козлята оттуда да прыг к матери!
И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха избывать.
Вышла баба на поле жать[5] и спрятала за кусты кувшин с молоком. Подобралась к кувшину лиса, всунула в него голову, молоко вылакала; пора бы и домой, да вот беда – головы из кувшина вытащить не может.
Ходит лиса, головой мотает и говорит:
– Ну, кувшин, пошутил, да и будет – отпусти же меня, кувшинушко! Полно тебе, голубчик, баловать – поиграл, да и полно!
Не отстаёт кувшин, хоть ты что хочешь.
Рассердилась лиса:
– Погоди же ты, проклятый, не отстаёшь честью, так я тебя – утоплю.
Побежала лиса к реке и давай кувшин топить. Кувшин-то утонуть утонул, да и лису за собой потянул.
Бежала лиса, на ворон зазевалась – попала в колодец.
Воды в колодце было немного: утонуть нельзя, да и выскочить тоже. Сидит лиса, горюет. Идёт козёл, умная голова; идёт, бородищей трясёт, рожищами мотает; заглянул от нечего делать в колодец, увидел там лису и спрашивает:
– Что ты там, лисонька, поделываешь?
– Отдыхаю, голубчик, – отвечает лиса. – Там наверху жарко, так я сюда забралась. Уж как здесь прохладно да хорошо! Водицы холодненькой – сколько хочешь.
А козлу давно пить хочется.
– Хороша ли вода-то? – спрашивает козёл.
– Отличная! – отвечает лиса. – Чистая, холодная! Прыгай сюда, коли хочешь; здесь обоим нам место будет.
Прыгнул сдуру козёл, чуть лисы не задавил, а она ему:
– Эх, бородатый дурень! И прыгнуть-то не умел – всю обрызгал.
Вскочила лиса козлу на спину, со спины на рога, да и вон из колодца.
Чуть было не пропал козёл с голоду в колодце; насилу-то его отыскали и за рога вытащили.
