Петушок – золотой гребешок
Жили-были кот, дрозд да петушок – золотой гребешок. Жили они в лесу, в избушке. Кот да дрозд ходят в лес дрова рубить, а петушка одного оставляют.
Уходят – строго наказывают:
– Мы пойдём далеко, а ты оставайся домовничать, да голоса не подавай; когда придёт лиса, в окошко не выглядывай.
Проведала лиса, что кота и дрозда дома нет, прибежала к избушке, села под окошко и запела:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена головушка,
Шёлкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Петушок и выставил головку в окошко. Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору. Закричал петушок:
Несёт меня лиса
За тёмные леса,
За быстрые реки,
За высокие горы…
Кот и дрозд, спасите меня!..
Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню и отняли у лисы петушка.
В другой раз кот и дрозд пошли в лес дрова рубить и опять наказывают:
– Ну, теперь, петух, не выглядывай в окошко, мы ещё дальше пойдём, не услышим твоего голоса.
Они ушли, а лиса опять прибежала к избушке и запела:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена головушка,
Шёлкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Петушок сидит помалкивает. А лиса – опять:
Бежали ребята,
Рассыпали пшеницу,
Курицы клюют,
Петухам не дают…
Петушок и выставил головку в окошко:
– Ко-ко-ко! Как не дают?!
Лиса схватила его в когти, понесла в свою нору. Закричал петушок:
Несёт меня лиса
За тёмные леса,
За быстрые реки,
За высокие горы…
Кот и дрозд, спасите меня!..
Кот и дрозд услыхали, бросились в погоню. Кот бежит, дрозд летит… Догнали лису – кот дерёт, дрозд клюёт – и отняли петушка.
Долго ли, коротко ли, опять собрались кот да дрозд в лес дрова рубить. Уходя, строго-настрого наказывают петушку:
– Не слушай лисы, не выглядывай в окошко, мы ещё дальше уйдём, не услышим твоего голоса.
И пошли кот да дрозд далеко в лес дрова рубить. А лиса – тут как тут: села под окошечко и поёт:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена головушка,
Шёлкова бородушка,
Выгляни в окошко,
Дам тебе горошку.
Петушок сидит помалкивает. А лиса – опять:
Бежали ребята,
Рассыпали пшеницу,
Курицы клюют,
Петухам не дают…
Петушок всё помалкивает. А лиса – опять:
Люди бежали,
Орехов насыпали,
Куры-то клюют,
Петухам не дают…
Петушок и выставил головку в окошко:
– Ко-ко-ко! Как не дают?!
Лиса схватила его в когти плотно, понесла в свою нору, за тёмные леса, за быстрые реки, за высокие горы…
Сколько петушок ни кричал, ни звал – кот и дрозд не услышали его. А когда вернулись домой – петушка-то нет.
Побежали кот и дрозд по лисицыным следам. Кот бежит, дрозд летит… Прибежали к лисицыной норе. Кот настроил гусельцы[17] и давай натренькивать:
Трень, брень, гусельцы,
Золотые струночки…
Ещё дома ли Лисафья-кума,
Во своём ли тёплом гнёздышке?
Лисица слушала, слушала и думает: «Дай-ка посмотрю – кто это так хорошо на гуслях играет, сладко напевает».
Взяла да и вылезла из норы. Кот и дрозд её схватили – и давай бить-колотить. Били и колотили, покуда она ноги не унесла.
Взяли они петушка, посадили в лукошко и принесли домой.
И с тех пор стали жить да быть, да и теперь живут.
У мачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни сделает, за всё её гладят по головке да приговаривают: «Умница!» А падчерица как ни угождает – ничем не угодит, всё не так, всё худо; а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших руках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи кажный день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймётся, всё будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать: «Вези, вези, старик, её куда хочешь, чтобы мои глаза её не видали, чтобы мои уши об ней не слыхали; да не вози к родным в тёплую хату, а во чисто́ поле на трескун-мороз!» Старик затужил, заплакал; однако посадил дочку на сани, хотел прикрыть попонкой – и то побоялся; повёз бездомную во чисто́ поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтоб глаза не видали дочерниной смерти.
