— Эмили не хочет, чтобы ее дочь родилась на свет, — объяснил Мизар. — Она считает, что слепота — непреодолимая преграда, которая помешает ей быть хорошей матерью. Я знаю, что она особенная, что она умеет любить по-настоящему, и я должен заставить ее поверить в себя. — Он на мгновение замолк, и по его лицу пробежала тень. — Езод, послушай… девочка должна родиться несмотря ни на что, в будущем она нам поможет.
Все застыли на своих местах, пораженные его словами.
— Тебе это предсказал Оракул? — спросила Уника.
— Да, — ответил Мизар. — Я всегда говорю с Аллибис прежде чем отправиться на задание: она дает мне ценные указания и советы. В этот раз она меня удивила: она сказала, что мое задание куда более важное, чем о нем думают, потому что Эмили вынашивает ребенка, который в будущем сыграет большую роль в нашей судьбе. Она не смогла подробно объяснить, но мне хватило и этого.
Уника слушала его со всем вниманием — и не могла отделаться от мысли о последнем пророчестве Аллибис. В ушах по-прежнему звучали ее слова: «Уника, тебя нет в будущем! Я не вижу тебя в будущем!»
Несмотря на некоторое беспокойство, ей хотелось разубедить Езода в том, что рассчитывать на Мизара ему не стоит. «Не волнуйся, Езод, — сказала она ему мысленно. — Ты уже предупредил восемнадцать Ангелов-Наставников. С этого момента их семнадцать — но можно считать, что мы собрали все силы. — В глазах ее мелькнул огонек надежды. — Мне кажется, Мизару стоит остаться с Эмили. Он вернется, как только сможет».
Езод успокоенно кивнул.
— А чем занят Нишида? — спросила Уника у Мартина.
Гном вызвал на другой экран картинку с Нишидой. Уника увидела море и корабль, разрезающий волны. На нем было несколько молодых людей, которые оживленно что-то обсуждали. Среди них был юноша лет двадцати: Нишида стоял за его спиной.
— Братья, я скоро вернусь! — сказал он, мгновенно почувствовав присутствие кого-то из своих. — Сегодня мой Диего и его друзья спасли много китов здесь, в Антарктиде. Они уже несколько месяцев пытались хоть как-то уберечь этих вымирающих животных от браконьеров (воистину, они — благородные, бесстрашные рыцари: выслеживают китов и ловят их, пользуясь рыболовецкими суднами), — Нишида радовался до глубины души. — Можете передать Метатрону, что мое двойное задание успешно выполнено! Я смог поддержать Диего, придав ему уверенности в себе, чтобы он смог стать главным в команде, и спас жителей моря.
Уника почувствовала, как ей становится лучше от таких новостей и спросила:
— Сколько китов они спасли?.
— Сто тринадцать! И теперь они знают, как обращаться с браконьерами. Я им больше не нужен, поэтому готовьтесь встречать меня. Мне, по правде сказать, немного жаль. Мне очень понравились пингвины и тюлени, они забавные.
Не успели они и глазом моргнуть, как его изображение пропало с экрана.
— Он здесь! Он здесь! — радостно прокричал Мартин, убегая в соседнюю комнату.
Уника и Езод переглянулись и оказались у Портала.
Нишида был уже там. После морского путешествия его длинные белые волосы, обычно собранные в конский хвост, выбились из прически и падали на плечи, открывая заостренные эльфийские уши с множеством сережек. Но яркие желтые глаза смотрели внимательно и приветливо, как и всегда. У него были удивительно тонкие черты лица: прямой нос, красиво очерченные высокие скулы; кожа благородного янтарного цвета подчеркивала белизну улыбки.
Уника уже отвыкла от его вида — и вновь поразилась его удивительной, почти женской красоте; ее опьянил запах мускуса, сандала и хвои исходивший от него.
— Ну что, скучали без меня? Сознавайтесь!
— Я вообще с тебя глаз не спускал! — у Мартина даже голос дрогнул от радости — и он бросился к Нишиде в объятья.
Впрочем, скоро это беззаботное время закончилось. Уника услышала в мыслях голос Метатрона:
«Кажется, я нашел решение».
