Джерри
* * *
Он едва может дотащиться по коридору до туалета. Он не в состоянии больше читать: буквы складываются не в слова, а в какую-то тайнопись. До боли в глазах всматривается он в абзац, но мозг отказывается фиксировать что бы то ни было, кроме запаха жареного человеческого мяса. У него случаются «флешбэки»: стоит хлопнуть двери или засвистеть чайнику, и у Джерри в голове взрываются бомбы.
Дорогой Папа,
пишу вам из Нюрнбергского госпиталя. Здесь чертовски не хватает Кэтрин Баркли.>[117]
Все хорошо, вот только я в перманентном состоянии зависимости и сказал себе, что мне пошло бы на пользу поговорить с кем-то душевно здоровым. Тут мне задавали вопросы о моей сексуальной жизни (она в полном порядке – спасибо!) и о детстве (обыкновенное)… Я всегда любил армию… В моем взводе уже арестовали почти всех, кого следовало. Дошло до того, что сажают десятилетних детей, если у них подозрительный вид. Надо бы послать несколько старых добрых формуляров по начальству, чтобы хорошенько раздуть рапорт.
…Я написал еще пару моих кровосмесительных новелл, несколько стихотворений и кусочек пьесы. Если когда-нибудь я уволюсь из армии, то, может быть, допишу эту пьесу и приглашу Маргарет О’Брайен>[118]сыграть ее со мной. Со стрижкой ежиком и макияжем от «Макс Фактор» я мог бы сам исполнить роль Холдена Колфилда. Однажды я с изрядным чувством сыграл Рэли в «Конце путешествия».>[119]
Как продвигается ваш роман? Надеюсь, вы работаете не покладая рук. Не продавайте его в кино. Вы и так богаты. Как президент ваших многочисленных фан-клубов, я знаю, что выступаю от имени всех членов, когда говорю «нет» Гэри Куперу.
Я дал бы на отсечение руку, чтобы свалить из армии, но не по психиатрическому заключению в духе «этот-человек-не-создан-для-военной-жизни». У меня есть замысел трогательного романа, но я не хочу, чтобы в пятидесятом году сказали, что у его автора не все дома. Я идиот, но об этом знать никому не надо.
Я так хотел бы, чтобы вы мне ответили, хоть словечко, если сможете. Выйдя из всей этой заварухи, вы теперь видите немного яснее, правда? Я имею в виду вашу работу. Наши встречи были для меня единственными проблесками надежды в этом шабаше.
(Подлинное письмо Дж. Д. Сэлинджера Эрнесту Хемингуэю, которое цитирует Брэдли Р. Макдаффи в «Хемингуэй ревью» весной 2011 года.)
Еще полгода после окончания войны Джерри не мог уснуть без барбитуратов и лежал в постели в позе эмбриона, скрючившись и обхватив согнутые колени руками. Иногда он плакал до утра и не мог остановиться. После капитуляции Германии ему случалось задаваться вопросом, сошел ли он с ума окончательно или временно. Все дни были одинаковы, и ночи длились дни напролет. Время ничего не лечило – только тянулись одинаковые часы. Он попытался положить конец этим дням и ночам, перемешав все таблетки на этаже. Он ничего не ел и был убежден, что никогда больше не сможет улыбнуться. Он походил теперь на те бесплотные тела, которые поднимал с земли в Дахау: скелет, обтянутый сморщенной кожей, запавшие глаза, ни тела, ни души – ничего не осталось, сломанная марионетка, монстр, зомби. Мода на фильмы о живых мертвецах пошла после войны. Нетрудно догадаться, где американские режиссеры черпали вдохновение. Нацисты сотворили монстров, оправдывавших их расизм: эти существа невозможно было видеть, от них пропадал сон. Зомби спасали зомби, созданных зомби. И нечего тут больше было делать человечеству. Устаревшее, опороченное понятие, которое скоро, в следующем веке, заменят сверхчеловечеством. Денацификация была задачей неразрешимой: нацисты сожгли все следы (аутодафе было их любимым видом спорта: они распространили его и на свои собственные дела). Как отличить военных преступников от тех, что были лишь немецкими жертвами Адольфа Гитлера? Командиры изображали себя шестерками, объясняя, что настоящие командиры покончили с собой, а они, мол, делали все возможное, чтобы помочь евреям. Убийцы надевали маску невинности. Не расстреливать же, в самом деле, всю страну… Немцы были нужны, чтобы возродить из руин Германию. World War One породила World War Two. Ни в коем случае нельзя было вновь унижать немцев, чтобы World War Two не вовлекла мир в World War Three.
