Но в будку к охраннику Павлу она все-таки пошла и записи с камер слежения изъяла. И так быстро и ловко это сделала, что парень и опомниться не успел. Был он полной противоположностью Клима, что само по себе Киру чуть позабавило – может, Рогову нравятся такие контрасты? Может, он так развлекается? Один охранник явный бандит, другой – юный одуванчик, нежное прыщавое создание. Моргает белесыми ресницами, елозит руками по карманам в поисках телефона. Наверное, у хозяина хотел испросить разрешения насчет записей с камер, но так и не нашел телефона, бедолага, видать, дома забыл.
Записи она отсмотрела уже в отделении. Потом долго сидела за своим столом, пытаясь уяснить для себя, что там увидела. Вернее, кого увидела. В ту ночь, когда Настя умерла, к дому Рогова приезжал Севка Марычев…
Он мало изменился после школы. Такой же худой, неловкий. Но через роговский забор перебрался довольно шустро – камера все его действия довольно четко отследила. Но что делал Севка там, за забором, надо было еще выяснить.
Севку ей доставили еще тепленьким – в буквальном смысле слова. У него был выходной, из постели вытащили. Хотя и не заметно, что он спал – глаза были невыспавшиеся, трагически воспаленные. И сам весь такой… Будто побитый. Или больной.
– Кирка… Стрижак… Ты, что ли?
– Я, Севка. Здравствуй. Плохо выглядишь.
– Это меня к тебе привезли, значит? На допрос?
– Мы пока просто беседуем, какой допрос.
– Так позвонила бы, я бы сам пришел.
– Извини, но так быстрее.
– А, понятно… Ну, давай, спрашивай.
– Сев… А что ты делал предыдущей ночью в усадьбе у Рогова? Только не говори, что там не был. Тебя камеры зафиксировали, когда через забор шастал. Как ты вообще туда попал, ночью?
– Обыкновенно, как… На машине приехал. Машину на дороге оставил, а сам через забор перелез.
– Зачем?!
– Я Насте помочь хотел… Вернее, спросить… Вернее, она хотела у меня что-то спросить.
– Так помочь или спросить? Она что, просила тебя о помощи? Говори яснее, Севка!
– Да я сам не знаю… Понимаешь, она была у меня накануне. Домой ко мне приходила.
– И что? Чего замолчал, рассказывай! Приходила домой, и что?
– Да ничего. Ничего она мне не сказала. То есть не успела сказать. Светка раньше с работы пришла, ну и сама понимаешь… Ор подняла, начала скандалить… Ты же помнишь Светку, какая она бывает, если в ревность ударится.
– А Настя что?
– А что ей оставалось делать? Ушла… Светка ж ее выгнала, получается.
– Дура она, твоя Светка.
– Да она не дура, просто патологически ревнивая. Больная на всю голову… Она про Настю и вспоминать не может, сразу психоз начинается, а тут… Как говорится, воочию… Да что я тебе объясняю? Ты ж сама знаешь.
– Знаю, знаю. Ладно, не будем отвлекаться. Дальше-то что было? Настя ушла, а потом?
– Да что дальше?.. Я ночью сам к роговскому дому поехал, не спалось мне. Перелез через забор, глянул в окно… Настя в кресле сидела, стакан в руке держала. Пила… Видно, что сильно пьяная была. И телевизор орал… И на столе бутылки стояли.
– Много бутылок?
– Нет. Я не помню точно. Две или три… А может, четыре…
– Севка, она же не пьет. Ты же прекрасно знаешь, что ей нельзя.
– Так я тоже удивился… И тем не менее… Так оно и было… Господи, как тяжело-то! Слышь, Кирка? Не мучь меня, а? Тяжело мне все это вспоминать… Меня и без того Светка измучила своей ревностью. И себя измучила, и меня. Она ведь знает, что я до сих пор Настю люблю. Вернее, любил… А Настя меня – нет, не любила. Никогда не любила… Отпусти меня, Кирка, а? Не могу…
Он всхлипнул некрасиво, по-бабьи, неловко прикрыл дрожащей ладонью лицо, и Кира, перегнувшись к нему через стол, заговорила торопливо, испуганно:
– Севка, Севка, ты что… Не надо, Севка, соберись, пожалуйста. Воды налить?
– Нет, не хочу, – вяло махнул он рукой, отворачиваясь.
– Сев, но мне все равно надо для протокола. Чем быстрее ты ответишь на все вопросы, тем быстрее уйдешь. Так надо, Севка.
– Ладно, задавай свои вопросы, Стрижак. Надо так надо. Мне уж теперь все равно, если по большому счету. Настю вопросами-ответами не вернешь.
– Да, Настю не вернешь. И вот что… Давай-ка мы все сначала начнем, Севка. Вот пришла к тебе Настя, хотела что-то рассказать, но не успела, Светка ее выгнала. Так?
