– Письменный приказ? – изумился он.
– Ага, с печатями и подписями, – хохотнул Роднин. – Ты в своем уме, капитан?
– Тогда что здесь? – Бондарь повертел конверт, пробуя его на ощупь. – Я могу взглянуть?
– Дома взглянешь. Я велел подготовить сведения, которые могут тебе пригодиться в работе. Кроме того, в конверт вложена копия личного дела Виноградского. Правда, последний период его жизни в Пярну освещен довольно скупо.
– Пярну… Это, кажется, курорт на берегу Балтийского моря?
– Летом – курорт, – подтвердил Роднин. – А зимой это просто захолустный городишко на шесть тысяч жителей. Сосны, белый песочек, крохотные домики, уличные сортиры с окошками в виде сердечек. – Роднин мечтательно крякнул. – Одним словом, рай для молодоженов.
– Не понимаю, – пробормотал Бондарь, – чем могут заниматься молодожены в такой дыре?
– Известно чем. Неужели забыл? Впрочем, скоро у тебя появится возможность освежить память. Ты ведь с сегодняшнего дня женат, капитан. – С этими словами Роднин утопил кнопку селектора и, не дав Бондарю опомниться, распорядился: – Веру Савич ко мне, живо!
Глава 4
План свадебного путешествия
Бондарь приблизительно представил себе, какой окажется его напарница. Судя по намеку секретарши, она бывшая проститутка, а этим все сказано. Развязная, лживая и порядком потасканная девица с рыбьими глазами, оживляющимися только в тех случаях, когда речь заходит о деньгах. Голос наверняка прокурен, лобик узок, лобок колюч, как щетинистый подбородок забулдыги, в запасе имеется пара-тройка душещипательных историй о том, как она, несчастная, очутилась на панели. На самом деле причина всегда одна и та же: баксы, бабло, лавэ, капуста. Продажная тварь – она и есть продажная тварь.
Бондарь напряженно размышлял над доводами, которые могли бы убедить полковника избавить его от такой спутницы, когда дверь открылась, впуская Веру Савич.
Первое, что бросалось в глаза, – это ее прямые иссиня-черные волосы, подстриженные как у древнеегипетских танцовщиц на стенных росписях. Из-за пышной прически ее фигура казалась особенно изящной – статуэтка, а не фигура. Золотистый поясок, охватывающий талию девушки, был всего на пару сантиметров просторней собачьего ошейника.
– Можно, Василий Степанович? – спросила она низким, но при этом удивительно бархатистым голосом.
– Проходи, Вера, – гостеприимно повел рукой Роднин. – Располагайся напротив своего суженого.
Выразительно хмыкнув, девушка неспешно двинулась вперед, демонстрируя выучку вышколенной манекенщицы. Когда Бондарь наблюдал подобные маршеообразные дефиле по телевизору, он только морщился, спеша переключиться на другой канал, но в действительности это смотрелось совсем по-другому. Мерно вскидывая и опуская стройные ноги в высоких замшевых ботфортах, Вера шла по ковру, как по подиуму, переводя взгляд с мужчины на мужчину. Ее походка была одновременно вызывающей и неприступной. «Ты, конечно, можешь попытать счастья, – говорила Вера всем своим видом, – но если ты не супермен и не Джеймс Бонд, то тогда лучше держись от меня подальше».
Дойдя до стола, она застыла, как вкопанная, – лишь большие серьги продолжали раскачиваться из стороны в сторону.
– Присаживайся, – предложил Роднин, наслаждаясь произведенным Верой эффектом. – Знакомьтесь, – он взглянул на напрягшегося Бондаря. – Обращаться к друг другу исключительно по именам и на «ты». Задача ясна?
– Вера, – произнесла опустившаяся на стул девушка. Вблизи ее лицо оказалось довольно вульгарным, но держалась она по-прежнему надменно, воображая себя чуть ли не Клеопатрой.
– Евгений, – буркнул Бондарь.
– То есть Женя?
– Ты удивительно сообразительна для девушки по вызову.
– Что ты себе позволяешь? – возмутилась Вера. – Хам! Мужлан!
– Да ладно тебе кочевряжиться, – поморщился Бондарь. – Тоже мне, царица Савская выискалась. Не-фер-ти-ти.
Привлекая к себе внимание, Роднин похлопал ладонью по столу.
– Отставить грызню! – прикрикнул он. – Отныне вы муж и жена, так что будьте любезны вести себя подобающим образом.
– Вообще-то настоящие супруги как раз только и делают, что скубутся, – примирительно заметила Вера. Ее взгляд, брошенный на Бондаря из-под чинно опущенных ресниц, был быстр и злопамятен.
