Клан «Калимантана» пожирал внутренности мальчика. Волосатые когти отделяли от них багрово-коричневые полоски, макали в специи и отправляли в кремовые рты, обрамленные красными червями губ. Раковина, отброшенная в сторону, издавала резкий, сверлящий гул. Вскоре обнажились белые ребра маленького скелета. Между ними шевелился спутанный клубок кишок, похожих на змей. Кто-то медленно снимал корочку с лица, под которой дрожало, как медуза, пористое мясо…
Макс чувствовал себя так, словно от его тела осталась одна голова, плававшая в горячем озере пота и смрада. Он видел сморщенный мешочек сердца, к которому подбирался желтый паук, выпутываясь из сплетения артерий. Через вскрытую грудную клетку вытягивалось членистое тело трахеи…
Что-то сотрясало стол – Макс понял, что разбивает себе колени о крышку. Азиаты наклонялись все ниже и ниже. Их языки вытягивались, как моллюски из раковин, чтобы облизать кости и запекшуюся кровь… Боль стала чудовищной. Максим почувствовал, что начинают рваться уголки его рта. Кто-то воспользовался этим, положив ему на язык кусочек детского мяса. Сладкий привкус ударил в глотку и запустил щупальца в желудок. Потом они начали сокращаться, выворачивая его наизнанку. Внезапно боль отпустила голову, и челюсти Макса с треском захлопнулись. Внутри мертвым осьминогом перекатывался скользкий желеобразный кусок…
Он ударил головой невидимого врага, стоявшего за спиной, и ощутил, как затылок врезался в чью-то челюсть, выкрошив зубы. Липкая горячая кровь брызнула ему на волосы. Несмотря на звездный хоровод перед глазами, он воспользовался тем, что хватка чужих пальцев ослабла, и рванулся, навалившись на гладкие черные головы каннибалов, обгладывавших череп и ноги мальчика.
К нему повернулись искаженные яростью лица. В них уже не было ничего человеческого. Двуногие гиены протягивали к нему когтистые лапы и злобно рычали в полумраке. Очертания колонн дрожали, превращаясь в сталактиты внутри влажной ледяной пещеры. Первобытный ужас беззащитного человека пронзил Голикова.
Он стоял, прижавшись к стене, и ветер, несущий капли гноя и запах гнили, облизывал его большим спиралевидным языком, проникая глубоко под кожу и перебирая струны нервных окончаний. Двуногие твари наступали, где-то за их спинами впервые завизжала Ирина, и он понял, что сейчас они начнут жрать его, как сделали это с ритуальной жертвой.
Он сунул руку за пояс и схватил «беретту», который был липким от пота. Выдернул пистолет, распоров мушкой кожу, и направил в лицо хозяину «Калимантана».
Звук выстрела утонул в истошном реве раковины. Голова азиата раскололась, словно спелая тыква, забрызгав коллег веществом мозга. Его отбросило назад, и он упал на стол, ломая хрупкие детские ребра.
Остальные продолжали тупо и медленно приближаться, выставив перед собой покрытые щетиной когти. Макс выстрелил еще несколько раз. Не попасть было невозможно – каннибалы наступали, выстроившись в стенку. Сквозь образовавшуюся дыру он увидел Ирку, отползавшую в сторону. Ее костюм был залит остатками чудовищной трапезы. Изо рта свисала розовая бахрома. В глазах застыл ужас.
…Быстрые взмахи справа и слева. Режущая боль и ощущение жжения на щеках… Двое, подступившие слишком близко, начали терзать его. Он выстрелил в упор, и обе твари отвалились от него, как деревянные куклы. Осталось еще трое.
Но тут одна из его пуль угодила в морскую раковину, расколовшуюся на тысячи осколков. Рев тут же сник, побежденный тишиной. В ней были отчетливо слышны рыдания женщины и чавкающие звуки.
Опасные и агрессивные твари вдруг превратились в насмерть перепуганных людей. Хорошо ощутимая вибрация страха наполнила пересеченное колоннами помещение ресторана. Это было место безумия, и Макс уже не соображал, что делает. Пора было остановиться, но он не хотел останавливаться…
Трое официантов в белых кителях бежали от него, пытаясь спрятаться где угодно и трусливо виляя узкими задами. Он методично расстрелял их, как мишени в тире, с удовлетворением отмечая появление черных кратеров между лопатками или на затылке, сопровождаемое выбросом крови из выходных отверстий…
