Макс и Клейн вышли в холл с мягкой мебелью и телевизором «сони» на подставке. Тускло блестел позолотой единственный светильник. Отсюда начинались несколько коридоров, уводивших в различные части здания. Ожидался обычный для подобных заведений набор: бар, ресторан, биллиард, карточный стол. Возможно, рулетка. Возможно, сауна. Возможно, номера с двуспальными кроватями.
Клейн наугад (хотя Макс уже сомневался в этом) пошел прямо. Из-за толстой, хорошо пригнанной двери послышалась музыка. Дверь оказалась незаперта, и гости попали в ресторан.
Здесь было всего десять или одиннадцать столиков. На каждом стоял светильник с интимным абажуром. Лица сидящих оставались в тени. Сверкали платья, прически, побрякушки, бутылки и столовые приборы. Между столиками скользили официантки, всю одежду которых составляли узкие блестящие трусики.
Уютная завеса из полумрака и сигаретного дыма окутывала сцену в углу. Там базировалась известная только узкому кругу лиц и потрясающе профессиональная группа. Гитарист играл скупо, но его резкие пассажи пронзали томно пульсиротившее тело блюза. Он пел безразличным голосом человека, который страдал слишком много:
«…Кто гонит по моим венам
Темную тяжелую кровь?
На кой черт мне твоя дружба?
Мне нужна твоя любовь…»
Макс увидел на его лице солнцезащитные очки. Потом он понял, что стекла очков были обычными, но заклеенными изнутри черной бумагой. Гитарист не хотел видеть тех, для кого он играл.
Перед сценой, подчиняясь блюзовой качке, шатались две пары. Женщины были действительно красивы и действительно ухожены. Жаль только, что они слишком хорошо знали свою стоимость.
Клейн, совершенно не смущаясь, пересекал зал. Макс отдавал себе отчет в том, что оба они выглядят здесь более чем чужеродно. На каждом сидящем в этом кабаке болталось в виде тряпок и украшений не менее тысячи долларов. Поскольку визит посторонних явно не был запланирован, некоторые клиенты начали заметно нервничать. Голикову оставалось лишь уповать на то, что Клейн поможет им всем расслабиться.
Откуда-то сбоку появилась скользкая учтивая личность неопределенного возраста и осведомилась, что им нужно. Макс опять изложил вполголоса свою смехотворную басню о ключах. Брови администратора поползли вверх, но быстро встали на место, когда Клейн попросил показать дорогу к хозяину.
Человечек покорно проводил их до неброской двери в углу ресторана и растолковал, что делать дальше. За дверью обнаружилась лестница, ведущая на второй этаж. Здесь они расстались, как лучшие друзья, правда, администратор вернулся в зал с жестокой головной болью, терзавшей его всю ночь.
Поднявшись по лестнице, Голиков и Клейн оказались в святая святых «Черной жемчужины». Здесь работал и развлекался хозяин с ближайшими друзьями. Возле его кабинета дежурили еще два человека. Личности менее внушительных габаритов, чем горилла у входа, но, без сомнения, гораздо более опасные.
Аура убийц была вполне ощутима. Пушки – почти незаметны под идеально сшитыми пиджаками. Водянистые глаза смотрели, а профессиональные мозги оценивали, рассчитывали, предполагали, анализировали. Макс обратил особое внимание на расплющенные костяшки пальцев. Почти наверняка телохранители имели черные пояса. Это были хищники, обладавшие чисто человеческим коварством и рефлексами пантеры…
Как только Макс и масон появились в коридоре, один из телохранителей перебросил в левую руку радиотелефон и мгновенно ;извлек на свет свою пушку. Насколько Голиков мог судить, ствол был направлен прямо ему в лоб. Видимо, он казался более серьезным противником, чем пожилой человек рядом с ним.
Сторожевой пес начал подносить к уху радиотелефон, но что-то (наверное, опять непонятные штучки Клейна) помешало ему сделать это.
– Нам нужен Виктор, – объявил Голиков, преисполнившись храбрости. Пистолет дрогнул и опустился.
– Хозяин никого не ждет, – хрипло сказал телохранитель. Было видно, что он борется с неосознанными противоречивыми желаниями.
– Пропустите нас. Пожалуйста, – до смешного мягко попросил масон. В эту секунду Макс обожал его. Он оценил прозвучавшую в просьбе Клейна иронию.
