— Она — моя, покуда стоит здесь, — наклонившись, Накита вытянула свой новый меч вперед, вонзая наконечник в землю и разрезая мох как открытую рану.
Я покачала головой и отошла назад.
— Накита, послушай. Я только хочу вернуть мое тело, живым и невредимым. Он не должен разрушать мою душу ради амулета. Я могу от него отделиться.
Она выпрямилась, взрываясь жестоким и ужасным смехом. Барнабас придвинулся ближе ко мне для поддержки.
— Чтобы сделать меня снова целой, ты нужна Кайросу мертвой. Барнабас, прочь с моего пути, или ты падешь первым.
— Ты не сможешь, — Барнабас встал передо мной, когда Накита вытащила из земли меч и небрежно вытерла его о ногу. — Прибудет серафим. Ты не будешь так рисковать.
— Почему нет? — выкрикнула Накита, отойдя на шаг, ее глаза были широко открыты. — У меня ничего нет, Барнабас! Ты знаешь, на что это похоже — бояться? Я буду смеяться, если серафим сразит меня за осквернение одного из их мест на земле. По крайней мере, все будет кончено и мне не придется больше бояться!
Барнабас недоумённо нахмурился:
— Бояться?
Накита издала отвратительный звук, низкий, почты рычание. Она прошел через меня и парализовал. А затем она бросилась вперед.
Я захлебнулась криком, когда она сделала выпад, белые крылья развернулись вокруг нее. Барнабас упал на одно колено, широко расправив свои серые крылья и уворачиваясь от удара. Я попятилась назад, ища укрытие. Сильный ветер сдувал листву с лесной почвы. Звон стали ударил мне в уши. Они сошлись, скрестив клинки, крылья Барнабаса бились, пытаясь найти силы, чтобы отбросить Накиту назад.
— Я получу ее! — закричала Накита, ее крылья сильно захлопали, и она попыталась прижать Барнабаса к земле исключительно своей волей. — Я не смогу жить так! Я не могу!
Барнабас ударил ногой, чтобы оттолкнуть ее. Серые и белые крылья ударили деревья. Серебро вспыхнуло в воздухе, когда Барнабас нырнул вперед. Его невыгодное положение было очевидно. Он не хотел проливать кровь. Накиту это не беспокоило, она безумно нападала на Барнабаса, и светлый жнец отражал каждый удар все медленнее, чем предыдущий. Темный жнец сражалась с диким отчаянием, которым обладают только люди, и это начинало сказываться на Барнабасе.
Тяжелое ощущение на моей шее потрясло меня, и я схватила амулет, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Кто-то … кто-то пытался его использовать! И когда Накита вскрикнула, я поняла, что она пробовала сейчас в точности повторить то, что я сделала, чтобы стать невидимой. Она была слишком далеко от моего амулета, чтобы крепко схватить ее, но Барнабас не был.
С диким криком Накита ударила мечом по его клинку, отбрасывая его в сторону. Амулет на его шее вспыхнул и погас. Он был беспомощен. С воем Накита прыгнула к нему. Барнабас приготовился к нападению, но оно не последовало, так как Накита порвала свою связь с амулетом и стала невидимой, нырнув в него, как будто он был водой.
— Барнабас, берегись! — закричала я, но уже было поздно. Накита возникла позади светлого жнеца, вращаясь, чтобы приставить меч к его шее. Ее руки напряглись, чтобы нанести удар.
— Накита, нет! — завизжала я, взбираясь, чтобы стать перед ним. Темный жнец заколебалась. Ее губы раздвинулись в дикой победной улыбке. Они застыли, два ангела смерти, связанные вместе, один — сумасшедший и дикий, другой — побежденный и растерянный.
— Г-где ты этому научилась? — пробормотал Барнабас, ощущая у себя на горле клинок другого жнеца.
Не сводя с меня глаз, Накита наклонилась вперед, шепча Барнабасу в ухо:
— Удивительно, что можно сделать, когда ты знаешь, что ничто не длится вечно, пока ты сама не сделаешь это.
Во рту было сухо.
— Не убивай его, — молила я. — Пожалуйста, Накита.
— Глупая девчонка, — ухмыльнулась Накита. — Почему ты беспокоишься? Никому больше до него нет дела. Он не смог защитить тебя, отдал тебя мне. И теперь ты умрешь.
— Я пойду с тобой! Только не убивай его. Возьми меня к Кайросу, — потребовала я, дрожа. — Позволь поговорить с ним.
— Это именно то, что я намереваюсь сделать, — заявила Накита, отодвигаясь назад.
— Накита, нет! — закричала я, когда она ударила рукоятью своего меча по голове Барнабаса. Серые крылья светлого жнеца бесшумно поникли, и он упал вперед, тяжело осев на заросшую мхом землю. Его крылья окутывали его, предавая ему вид спящего ангела, отдыхающего на лесной поляне.
