К нему спешила кельнерша, но он только рукой махнул и пошел вслед за женщинами, сам не зная зачем. Они вошли в большой универсальный магазин. Он как привязанный плелся следом, хотя вообще-то ненавидел таскаться по магазинам. Идиот, куда я прусь? Женщины поднялись на эскалаторе на третий этаж, и блондинка повела Нику в отдел женских платьев. Однако они не стали бродить от вешалки к вешалке, блондинка двигалась целенаправленно и решительно сняла плечики с чем-то темно-зеленым. Нике всегда шел зеленый, вспомнил он. Внимательно оглядев зеленую тряпочку, она вошла в примерочную. Блондинка осталась в зале. У нее зазвонил сотовый телефон.
— Алло! Да, мамочка! Мы с Никой шопингуем!
Все нормально, не волнуйся! Да нет, ты же знаешь, у нас сегодня рандевушка! Надо ж ей немножко прибарахлиться! Все в порядке, мамочка, мы уже большие девочки. Да-да, ну все, пока!
Из примерочной выглянула Ника:
— Алла! Иди сюда!
Блондинка скрылась в примерочной, и оттуда послышался ее возбужденный голос:
— Тебе потрясающе это идет! Ерунда, совсем не так уж дорого! Я тебе это дарю!
— Нет, Алка, я сама, даже не думай, я просто не уверена, что это мое…
— Твое, это именно то, что нужно! — Может, лучше черное?
— Да ты что, посмотри, посмотри! Я как увидела, сразу решила: это для Веронички!
— Вообще-то и вправду красиво…
— Берешь?
— Да, наверное…
Он вдруг подбежал к продавщице и быстро сказал по-немецки:
— Фрейлейн, я хочу заплатить за это зеленое платье, что примеряет русская дама. Но, пожалуйста, не объясняйте ей ничего, просто скажите, что оплачено!
Он быстро вытащил кредитку и сунул продавщице. Та кивнула и одобрительно улыбнулась: ей, видимо, понравилась такая романтическая ситуация. Сам он метнулся в сторону. В этот момент дамы вышли из примерочной.
— Мы берем! — по-немецки сказала блондинка.
Ника вытащила кошелек. Ну конечно, русские до сих пор платят наличными, усмехнулся он.
— То есть как — оплачено? — воскликнула Алла. — Кем оплачено? Каким еще мужчиной? Что за чепуха, я ничего не понимаю!
Она отлично говорит по-немецки, подумал он, наверное, давно здесь живет.
— Ника, — уже по-русски обратилась к ней Алла, — продавщица говорит, что платье оплатил какой-то тип…
— Что? Какой тип?
— Да я не знаю, но она говорит, покупка оплачена! Ты что-нибудь понимаешь?
— Алла, это какая-то путаница. Вероятно, платье кто-то уже купил до нас и просто еще не забрал!
— Что ж, я, по-немецки, что ли, не понимаю?
Между тем продавщица сложила платье, сняла с него пластмассовое сигнальное устройство и сунула в пакет.
— Вот возьмите, спасибо за покупку, заходите к нам еще!
С этими словами она протянула пакет Нике.
— Послушайте, фрейлейн, но что это за тип, что он сказал? — недоуменно допытывалась Алла.
— Не знаю, подошел мужчина, довольно приятной наружности, сказал, что хочет подарить даме это зеленое платье, заплатил и ушел. Да вы не волнуйтесь, все в порядке, вероятно, это какой-то тайный поклонник мадам, улыбнулась девушка.
— Ну, Никуша, ты даешь! — покачала головой Алла и решительно взяла пакет. — Что ж, если нашелся такой дурак, скажем ему спасибо! Шмотка даром досталась, теперь спокойно можешь купить себе еще что-нибудь без всяких угрызений совести. Идем, идем, тебе еще надо привести себя в порядок, отдохнуть! И мне, кстати, тоже, я с ног валюсь!
— Подожди, Алла, я уверена, что это недоразумение! И оно мне не нравится!
— Ника, ты зануда! Ну, может, ты какому-нибудь старому болвану приглянулась и он решил поиграть в таинственного благодетеля! И вообще, дают — бери!
— Но с какой стати?
— Ой, ты меня достала! Не хочешь — не бери!
Пойди отдай платье продавщице. Очень в твоем духе!
— Думаешь, не надо отдавать?
— О господи, что ты за человек! Тебе подарили шмотку, что надо сказать? Спасибо! Тебя в детстве не учили?
— Но ведь некому сказать спасибо…
— Так оно еще и лучше! Идем, идем, дуреха!
И она буквально поволокла Нику к эскалатору.
А он вернулся к продавщице забрать кредитку.
— Спасибо вам, фрейлейн, вы очень меня выручили.
— Дама была смущена.
— Ничего страшного, все в порядке! Вы отлично держались, фрейлейн!
И он поспешил вниз. Им овладел охотничий азарт. Но видимо, промедление оказалось роковым. Он нигде не обнаружил двух подруг, они как сквозь землю провалились. Идиот, зачем надо было любезничать с продавщицей? Ах, кретин! Он еще потоптался возле магазина, потом вернулся, обошел весь первый этаж, но Ники нигде не было.
