Наконец отзывается представитель кабельного ТВ. У него скучающий голос. Интересно, сколько он зарабатывает. Представляю, как я сидела бы в безжизненно-серой кабинке, в наушниках, и зачитывала клиентам речи по ламинированной карточке. На такой работе мне сразу захотелось бы изобразить жуткий венгерский акцент или притвориться, что не знаю английского.
Мой собеседник таким творческим подходом не отличается. Он заявляет, что не смог бы оставить за мной каналы бесплатно, даже в обмен на сексуальные услуги. Похоже, ни один из парней на кабельном телевидении не поддается на подкуп. Катастрофически не везет.
Я рыдаю по поводу утраты любимого канала, но для него, наверное, это не редкость — люди, плачущие из-за потери кабельного ТВ.
— Спасибо, что позвонили, — благодарит он. По-моему, неискренне.
* * *
Кабельное ТВ отключается незамедлительно, так что приходится, порывшись в шкафу, откопать телеантенну. Я устанавливаю ее — изображение прыгает. Ловится четыре канала: CBS, NBC, АБС и общественный некоммерческий — но только если обмотать концы антенны толстенным слоем фольги. Я выгибаю ее в виде профиля Джералда Форда, но картинка все равно раздваивается и скачет как помешанная. Я горячо клянусь, словно Скарлетт О'Хара, что когда найду работу, то больше никогда не останусь без кабельного телевидения. Я потрясаю кулаками — и тут звонит телефон.
Это Тодд.
— Я послал тебе объявление о ярмарке вакансий. Ты получила? Пойдешь?
Если измерять состояние Тодда по шкале от одного до десяти, данная напряженность и настойчивость в голосе соответствует всего лишь тройке.
— А клоуны там будут? А сладкая вата?
Тодду не смешно. У него отсутствует ген юмора. Он не знает, что такое шутка. В кино или на деловой встрече он осторожно ждет, когда засмеются другие, и тогда присоединяется. Это очень грустно.
— Нет, Джейн. Там будут кадровые агенты и специалисты.
Он всерьез думает, что я впервые слышу о ярмарках вакансий.
— Пожалуй, там так же весело, как на съезде гробовщиков.
— Джейн. Не дури. Сходи. А потом пообедаем вместе. Давай. За мой счет.
Я делаю вид, что задыхаюсь от изумления:
— За твой счет? Это что, седьмой знак апокалипсиса?
Тодд известен своей прижимистостью, как и мой папа. Когда приносят счет, с ним всегда приключается внезапный приступ «крокодиловых лапок» — руки оказываются слишком коротки, чтобы дотянуться до счета.
— Очень смешно, — возмущается Тодд.
Это здорово. Я на седьмом небе. Любой повод выбраться из квартиры для меня праздник.
— Но, — весьма строго заявляет Тодд в трубку, — я заплачу только при условии, что ты обновишь свое резюме.
— Тодд! — кричу я. Радостная картина окружающего мира омрачена: обед нужно заработать. — Это шантаж.
— Я знаю, что без взятки ты этого не сделаешь.
И это правда.
— Я уже обновила резюме, — вру я.
— Содрать чужое резюме из Интернета и выдать за свое — совсем не то.
Проклятый Тодд. Он умнее, чем кажется.
Итак. Резюме.
Резюме писать сложно потому, что это требует богатого воображения, творческого подхода и способности к неслыханной, чудовищной лжи. Чем крупнее ложь, тем скорее ей поверят. Мелкое вранье сразу бросается в глаза.
Я включаю компьютер и исправляю резюме. Вообще-то последняя моя должность перед «Максимум Офисом» называлась «графический дизайнер на полставки с обязанностью отвечать на телефонные звонки». Однако в резюме я пишу: «Директор графического маркетинга и главный координатор по связям, подразделение Среднего Запада».
Разглядываю свое резюме и думаю, что сказать о «Максимум». Официально я значилась «специалистом по дизайну». Звучит эффектно, но «специалист» подразумевает «дешевую и не слишком опытную рабочую силу». Другими словами, пешка. Или плебей. Или слуга-подмастерье. Или, точнее, допустимые потери.
Ну. И. Что. Мне. Написать.
Вот:
Великая Герцогиня, Повелительница Мира, достойная много большего, чем когда-либо получала, Несравненная Художница со сверхъестественным интеллектом и творческими способностями, созданная для всемирной славы и богатства.
Нет, наверное, это слишком.
Я удаляю «достойная много большего, чем когда-либо получала» — а то выходит, я довольствуюсь меньшим, чем заслуживаю. Генеральные директора и королевская семья не довольствуются. И я не буду.
