– Обещай, что не натворишь больше ничего такого, за что тебя опять упрячут в кутузку!
– Обещать не могу, деточка, но постараюсь туда не попадать.
– Значит, ты пропадаешь, улаживая какие-то неотложные дела?
– Именно так, деточка!
– Тогда предлагаю заключить договор! Ты не будешь совать свой нос в мои проблемы, а я не стану выпытывать у тебя, какими такими делами занята сейчас ты. По рукам?
– По рукам! – воскликнула Мэгс. – И это стоит обмыть!
Мы чокнулись бокалами и допили джин. И хотя мы обе и слукавили, этот маленький взаимный обман матери и дочери все равно был для нас очень трогательным моментом.
Я вышла из душевой кабинки в квартире над книжным магазином и с удовольствием ступила на желто-розовый пружинистый коврик, купленный по настоянию Бьюджи. Всякий раз, когда я на него смотрела, у меня улучшалось настроение.
Открыв дверь ванной, я услышала настойчивый громкий стук во входную дверь и, обмотав полотенцем влажные волосы, надела свой старый фланелевый халатик.
– Иду! – крикнула я и побежала отпирать.
На пороге стояла Бев. Она оттолкнула меня от двери и скомандовала:
– Живо одевайся!
Я захлопнула дверь и направилась в спальню.
– Именно это я и собиралась сделать, но мне помешал твой сумасшедший стук в дверь. Что стряслось?
Я швырнула полотенце на кровать и полезла в платяной шкаф за бельем и носками.
– Мы устраиваем вечеринку с фондю, – войдя в комнату, сказала Бев.
Я захлопнула дверцу шкафа и обернулась.
– И по какому же случаю вы пируете?
Бев сочувственно оглядела пустую комнату, вздохнула и ответила:
– Одевайся быстрее, у нас мало времени, поговорим в машине. Я еще должна купить апельсины и шоколад. Не стану тебя отвлекать, подожду в столовой!
Она захлопнула дверь. Я стала натягивать джинсы.
– Право же, вы делаете из мухи слона, – сказала Вера, скомкав салфетку и бросив ее в пустую продуктовую сумку. Глаза у нее покраснели, лицо покрылось алыми пятнами, но плакать она перестала, как только увидела извлеченные из сумки покупки – апельсины и шоколад.
– Ерунда! – сказала Мэгс и, забрав у нее вилку для фондю, насадила на нее одну из апельсиновых долек. – Макай! – Она вернула вилку Вере.
Та наклонилась над темно-зеленой кастрюлей для приготовления фондю и макнула дольку апельсина в жидкий шоколад.
– Вам не стоило беспокоиться, у меня все прекрасно. Я просто не ожидала встретить его там.
– Разумеется, дорогая! Как можно было это предвидеть! – сказала Бев.
Я наблюдала все это, сидя на стуле и рассеянно тыча вилкой в апельсиновую дольку, лежащую у меня на тарелке.
Мэгс легонько толкнула меня ногой под столом.
Я удивленно взглянула на нее и поняла по ее подмигиванию, что мне тоже пора сказать Вере несколько утешительных слов.
– Э-э-э, – произнесла я, перестав терзать апельсиновую дольку. – По-моему, население нашего города не превышает пока шести тысяч человек. Неужели за минувшие после вашей размолвки одиннадцать лет вы с ним ни разу не столкнулись где-нибудь нос к носу? Прекрати брыкаться, Мэгс! У меня все ноги будут в синяках! Что-то здесь непонятно?
Мэгс оставила в покое мои многострадальные ноги, но взглянула на меня с нескрываемым презрением, как на предательницу. Бев хмыкнула и насупила брови. Но в этот момент Вера вскинула вверх ладонь и воскликнула:
– Стоп! Не ссорьтесь, девочки! Да, Порция, мы с ним виделись и прежде, и не один раз. Как правило, в бакалейно-гастрономическом магазине, как это случилось и сегодня. Однажды я видела его в кинотеатре. Но почему-то... – Она вздохнула и положила дольку апельсина, уже побывавшую в шоколаде, к себе на тарелочку. На глазах у нее показались слезы.
Бев покачала головой и промолвила:
– Не надо так убиваться, деточка. Мы понимаем, .как тебе тяжело это вспоминать.
Мэгс наклонилась над кастрюлькой и стала помешивать в ней ложкой.
– По-моему, это наглость с его стороны – появиться днем во вторник в «Пиггли-Уиггли»!
– Откуда же Бриджу было знать, что она придет туда делать покупки именно во вторник после полудня? – удивленно спросила я.
Бев и Мэгс взглянули на меня, как на слабоумную. Но Вера встала на мою защиту. Положив на тарелочку еще дольку, она примирительно заметила:
