Собко задумался, прищурился, посмотрел на застывшую в дверях дочь:
– Я отдаю Вику Ордену… А тебе придется стать на какое-то время дочерью Вайса – Мари…
– Я!.. Ты… – Виктория посмотрела на отца огромными, полными слез глазами. – Что значит отдаешь и какому такому Ордену?! Мы же с Игорем собирались пожениться!
Собко неохотно пожал плечами:
– Да женитесь себе на здоровье… Просто теперь вместо танцев по вечерам будешь изредка ходить в Орден. А когда они убедятся, что толку от тебя никакого, продолжишь жить, как жила…
– А чего они от меня ждут? – прошептала Виктория.
Собко ухмыльнулся. Ему нравилось третировать собственную дочь, давая ей каждый раз понять, что она имеет все блага цивилизации только благодаря ему.
– Они считают, что ты обладаешь возможностями Елены.
Несколько мгновений Виктория переводила непонимающий взгляд с отца на Елену и с Елены обратно на отца.
– Но я же… Не обладаю… Я даже близко не могу…
– Устроим несчастный случай сразу после ограбления или в ходе ограбления Вайса. Ты якобы сильно стукнешься головой – и у тебя останутся прежние скудные умения…
«Скудные», – Собко процедил с особым смаком и презрением. Еще он хотел сказать дочери: «Вот поучись у Елены, как нужно овладевать своими талантами и как настойчиво идти к цели». Остановил его только жизненный опыт: невозможно из коровы сделать балерину, как ни пытайся. Вот и сейчас все его восклицания, пожелания и возгласы ничего не изменят для Виктории. Она останется слабой, изнеженной девочкой.
– Я же теперь могу контролировать возраст… – едва слышно пробормотала Вика. – Могу быть собой… Помнить…
Собко недовольно махнул рукой. Жест означал, что аудиенция для дочери закончена. На слова он не желал тратить сил, во всяком случае, не на Викторию. Та побледнела еще больше прежнего и молча вышла из гостиной.
– Придется тебе стать Мари, – без тени насмешки повторил Собко. – Ненадолго… Пока не узнаешь, есть ли подводные камни при доступе к хранилищу…
– Я готова была обокрасть Вайса… но не становиться его дочерью… – Елена принялась буравить Веню Курганского ненавидящим взглядом. – Я отказываюсь!
Собко не обратил на слова девушки никакого внимания и принялся набирать какой-то номер на клавиатуре мобильного телефона. Затем, услышав соединение, протянул трубку Елене. Та отстранилась.
– Поговори… Это папа… Кажется, дела у него налаживаются…
Елена несмело взяла трубку. Несколько минут говорила с отцом, изредка вкручивая фразы и вопросы, ответы на которые мог знать только её настоящий отец. Оказывается, Собко сделал все возможное, чтобы окружающие считали, что Елена путешествует. Организовал даже якобы её звонки отцу. Кто был тем имитатором голоса Елены, девушка даже не стала интересоваться. В наше время подделать голос было вопросом несложным. Отец же не ожидал подвоха и спокойно разговаривал с двойником по телефону.
Из разговора Елена уяснила, что с отца сняли все обвинения в финансовом мошенничестве и неуплате налогов, вернули описанное имущество, разморозили счета, и тот уже некоторое время спокойно живет в их двухэтажной квартире в центре.
– А мать? – уточнила Елена. Она бы хотела сказать «мама», только не получилось у нее губами вылепить нежное слово.
Отец принялся бодро объяснять, что все налаживается. Произошла чудовищная ошибка, Ксению скоро выпускают из-под следствия и почти предлагают возглавить другой департамент.
– А Даниил?
Повисла короткая пауза.
– Он сказал, что вы вместе путешествуете…
Елена прикусила язык и не знала, как реагировать. Возможно, отец разговаривал с настоящим Даниилом, а возможно, он разговаривал, как и в случае с Еленой, всего лишь с его двойником по голосу. Уж слишком все быстро и красиво складывалось.
– Можешь дать его новый номер? – осторожно произнесла Елена. – Когда разъезжались в разные города, я стерла в мобильном его новый телефон…
– Ох, Елена… Я знал, что Даниил что-то недоговаривает… Ни к чему подобная свобода в таком возрасте. Возвращайся скорее! Я не одобряю твоих путешествий в одиночку!
– Дай его номер, – прошептала Елена, а сама была готова расплакаться появившейся надежде.
