На строительстве я обслуживаю различные механизмы.
Имею хорошую казенную квартиру из четырех комнат с мебелью, получаю еще 300 марок в месяц на руки. Жизнь неплохая. Каждый может ругать правительство как хочет, и устно, и письменно.
Здесь много немцев с Черного моря, приезжают новые — и навсегда, и в гости на три-шесть месяцев, а потом возвращаются. Наши улицы украшены автомобилями. Каждый пятый гражданин имеет автомашину, их можно купить свободно и дешево. Сельское хозяйство высоко механизировано не только тракторами и комбайнами, но и весь комплекс сельхозпроцессов оснащен технически. Каждый стремится достичь большего, соревнование идет без нажима и тарарама.
Еще хочу сказать: очень печально, что против Федеративной Республики Германии ведется подстрекательская работа. Там, мол, поджигатели войны, реваншисты и др. А ведь ни один человек об этом не думает. Все сыты по горло периодом Гитлера и войны. Это действительно так. Как хорошо было бы, если бы можно было послать подарок. В другие страны можно, только не в СССР. Туда все идет только через торговые фирмы, а они шкуру дерут с маленького человека. Так что наши товарищи нам не помогают. Лишь капиталу с этого прибыль.
На этом прощаемся. Желаем вам доброго здоровья, счастья.
С сердечным приветом.
Георг и Анна Баумгертнер.
Пояснять, я думаю, особенно нечего. Читатели сами прекрасно разберутся в этой удивительной мешанине болтливого хвастовства и дешевой демагогии, словно списанной со страниц западно-германских пропагандистских брошюрок, рассчитанных на простаков.
В самом деле, какое, к примеру, «соревнование» имеет в виду автор? Уж не конкурентную ли борьбу между предпринимателями, когда один хозяин покрупнее душит другого в благопристойной тиши, «без нажима и тарарама»? Или жестокую схватку за свободное рабочее место отчаявшихся безработных, которых в «процветающей» ФРГ насчитываются уже миллионы?
Или, скажем, вопрос о реваншистах. Неужели хоть кто-нибудь может принять всерьез наивность простофили Баумгертнера, утверждающего, что «ни один человек» в ФРГ не помышляет о возврате к старому? Как будто нет там ни неонацистов, ни ставших уже привычными осквернений памятников жертвам фашизма, ни воинственных сборищ бывших гитлеровских вояк? Да что он, газет своих не читает, что ли? Ведь дня не проходит, чтобы там не сообщалось о бесчинствах фашиствующих молодчиков.
А чего стоят его лицемерные сетования насчет подарков? «В другие страны можно, только не в СССР». Какое наглое вранье! Не позволяет ему грошовое скопидомство подарок отправить своему бывшему другу — и здесь Советский Союз виноват!..
Одно только не укладывается в сознании. Неужели письмо написано тем самым Георгом Георгиевичем Баумгертнером, одним из троих земляков, собравшихся однажды военной порой перед отправкой во вражеский тыл. Ведь был когда-то уважаемым человеком, произносил такие хорошие и верные слова.
И все-таки им написано это постыдное письмо, увы, именно им.
Более двадцати лет не давал Баумгертнер ничего знать о себе. Двадцать долгих лет получала его, как считалось, вдова пенсию за пропавшего без вести партизана. Растила детей, плакала втихомолку бессонными ночами. Трудно ей приходилось, очень трудно. И неизвестно еще, что сталось бы с ней, с ребятами, которых у нее было трое, если бы не постоянная братская помощь со стороны Фризена, его жены и детей.
— Две семьи у меня было, — говорит Иван Иванович. — Своя и Георга. Разве я мог оставить ее без поддержки?
А через двадцать лет, когда все трудности были уже позади, когда дети выросли, получили образование, устроились на хорошую работу, Георг Баумгертнер — здрассте пожалуйста! — объявился.
Жена, воспитанная в стародавних домостроевских традициях меннонитских семей, выехала по вызову мужа в ФРГ. Дети ехать отказались.
Не так давно справляла свадьбу внучка Баумгертнеров. На самом почетном месте дедушки и бабушки сидели Иван Иванович Фризен с женой.
Всякое говорили мне о том, как оказался в ФРГ считавшийся погибшим Баумгертнер. Но я все-таки решил написать ему самому. Пусть человек расскажет, что с ним случилось. Надо предоставить ему такую возможность.
