И Народная армия атаковала Казань, разгромив красных и едва не захватив в плен самого Вацетиса, спасшегося лишь благодаря счастливой случайности. Эта победа послужила сигналом к восстанию рабочих ижевских и воткинских заводов, к которым присоединились позже крестьяне окрестных деревень, замученные продразверсткой и бесчинствами красноармейцев.
Через два дня после взятия Казани, утром 8 августа, надсадно завыл завод-ской гудок в Ижевске, сзывавший рабочих на митинг. По всему городу начались стихийные выступления, и противопоставить им было нечего, потому что основные большевистские силы, собранные по мобилизации накануне, ушли из города для поддержки колеблющегося фронта красных. На один из митингов прибыли трое конных милиционеров и, пытаясь навести порядок, принялись разряжать в воздух свои револьверы. Рабочие не захотели терпеть лишнего шума: стащили милиционеров с коней и, лелея свою ярость, затоптали стражей порядка ногами. А потом кровавые следы убийц люди видели на мостовой улицы, ведущей к складам оружейного завода: склады охраняли пленные австрийцы, — толпа рабочих смела их с пути и ворвалась в хранилище. Остатки красных отрядов оборонялись до вечера, но к ночи рабочие вытеснили их за пределы города. На следующий день вспыхнул Воткинск, и вскоре в Ижевск прибыли воткин-ские заводчане, — недавние фронтовики, — с просьбой о помощи оружием. Ижевцы мгновенно сформировали роту из двух с половиной сотен бойцов и тут же отправили ее к соседям, причем каждому добровольцу поручено было нести две винтовки и два подсумка с патронами. Рота стала на походный марш и через несколько дней подошла к Воткинску. Здесь красные были гораздо лучше подготовлены к удару, нежели в Ижевске. Но рабочая рота сделала маневр и ударила с фланга, где ее совсем не ждали. Воткинцы тем временем тоже не дремали, — обойдя город, они напали на большевиков с тыла. Рабочие были обозлены и не хотели отступать, сражались отчаянно и дерзко, но и красноармейцы не хотели сдаваться, им было обидно, что против них стоят братья, которых приходится убивать. Кровавое уличное побоище длилось три часа, красноармейцы постепенно вытеснялись на окраины и в конце концов бежали в сторону окрестных сел…
Полковник передохнул и снова взялся за перо.
«За короткое время в районе была создана мощная повстанческая армия, в которую влилось более шести тысяч человек. Для Каппеля успешные действия повстанцев стали мощной региональной поддержкой. Под контролем Комуча были уже огромные территории, простиравшиеся с запада на восток на семьсот пятьдесят верст и с севера на юг — на пятьсот. Кроме Самары, где базировалось правительство, в руках белых были Белебей, Бузулук, Уфа; чехи во главе с Войцеховским захватили Екатеринбург, а Махин, опередив Чапаева, — Хвалынск.
Каппель решил идти на Нижний, откуда открывался прямой путь к Москве. В случае успеха он надеялся на восстание сормовских рабочих, которые неминуемо должны были поддержать ижевских и воткинских пролетариев, а там, глядишь, размышлял он, и окрестные крестьяне возьмут в руки топоры да вилы.
Стремительным маршем Народная армия преодолела расстояние до Нижнего и холодной августовской ночью атаковала город с флангов, — кавалерия ударила в верхнюю часть города, с Дятловых гор, а пехота — со стороны низинного берега. Красные были теснимы со всех сторон; в яростных столкновениях в течение дня оказались захвачены здания городской Думы, Окружного суда и Госбанка, следом пали оба вокзала и электрическая станция, со стороны Волги Народная армия атаковала нижегородский Кремль, и к вечеру Нижний капитулировал.
До Москвы было всего четыреста верст, Каппель лихорадочно сносился по телеграфу с Деникиным и Врангелем, вырабатывая совместные решения. Вооруженные силы Юга России приготовлялись нанести два одновременных удара: один — западнее Москвы через Житомир и Киев, другой — по линии Орел — Елец. Деникин, только что закончив 2-й Кубанский поход, разгромил стотысячную группировку красных и захватил столицу кубанского казачества Екатеринодар. Юденич готовил мощное наступление с северо-запада, имея промежуточной целью Петро-град, а конечной — Москву. Генерал Миллер пытался скоординировать с англичанами совместные действия на севере. Большевистский фронт трещал по всем швам.
