— Ма-ма-а-а! Мальчики дерутся! — Голос Майи заставил женщину вздрогнуть. По словам Анны, дети вели себя образцово, пока Эрика отсутствовала, но теперь было похоже, что они готовы поубивать друг друга.
В два прыжка Фальк преодолела лестницу на первый этаж и ворвалась в гостиную. Посреди комнаты стояла Майя, сердито уставившись на братьев, тузящих друг друга на диване.
— Мама, они все время мешают мне смотреть телевизор. Они отбирают у меня пульт и выключают его, — пожаловалась девочка.
— Ну что ж! — рыкнула Эрика несколько более раздраженно, чем предполагала. — Тогда никто не будет смотреть телевизор!
Подскочив к дивану, она завладела пультом. Мальчишки уставились на нее с удивлением, а потом хором заревели. Мать мысленно сосчитала до десяти, однако это не помогло: она все равно чувствовала, как пот и раздражение пробиваются наружу. Раньше она даже не представляла себе, какая это проверка на прочность — быть мамой. И еще ей было стыдно, что она в очередной раз наказала Майю за то, в чем та не была виновата.
До этого момента Анна находилась в кухне вместе с Эммой и Адрианом, но теперь она тоже появилась в гостиной. При виде выражения лица Эрики сестра криво улыбнулась:
— Думаю, тебе полезно бывать иногда за пределами дома. Разве тебе не надо куда-нибудь съездить, раз я все равно здесь?
Ее гостья открыла было рот, чтобы сказать, что она будет благодарна, если ей просто дадут поработать, но тут у нее мелькнула мысль. Имелось одно дело, которое надо было сделать. Один пункт из списка требовал уделить ему особое внимание.
— Мама должна уехать и еще немножко поработать, но Анна остается с вами. И если вы будете хорошо себя вести, она даст вам сок с булочками, — пообещала писательница детям.
Близнецы разом замолчали. Слово «булочки» оказывало на них магическое действие.
Эрика от души обняла сестру. Она вышла в кухню, чтобы позвонить и убедиться, что едет не напрасно, и пятнадцать минут спустя уже сидела в машине. К этому моменту довольные дети уже сидели за столом, на котором стоял сок и лежали булочки с пирожными. Они наверняка переедят сладкого, но к этой проблеме их мама вернется потом.
Найти дорогу к небольшому таунхаусу под Уддеваллой оказалось несложно. Здесь жил Вильхельм Мусандер. Он был явно заинтригован телефонным звонком писательницы, и дверь распахнулась еще до того, как она успела нажать на кнопку дверного звонка.
— Заходите! — поприветствовал ее пожилой мужчина. Гостья осторожно стряхнула снег с ботинок и прошла в дом.
Встречаться с Вильхельмом Мусандером ей раньше не приходилось, однако она хорошо его знала. В свое время он был легендарным журналистом «Бохусленской газеты», и его самые известные репортажи были посвящены как раз убийству Владека Ковальского.
— Стало быть, вы занимаетесь написанием новой книги… — хозяин дома зашел в кухню впереди своей новой знакомой. Оглядевшись, она констатировала, что кухня очень маленькая, но чистая и ухоженная. Здесь было уютно. Никаких следов присутствия женщины не наблюдалось, так что она заподозрила, что Вильхельм холостяк, и, словно прочтя ее мысли, он произнес:
— Моя жена умерла десять лет назад, и тогда я продал наш коттедж и переселился сюда. За маленьким домиком куда легче ухаживать, но обстановка у меня, конечно, спартанская, потому что я не умею шить занавески с воланчиками и все такое прочее.
— По-моему, у вас тут очень уютно, — сказала Эрика и уселась за кухонный стол. Перед ней появилась обязательная чашка кофе. — Да, речь пойдет о «Доме ужасов», — добавила она, отвечая на его предыдущий вопрос.
— Чем же я могу вам помочь? Вы наверняка уже прочли все, что я написал по этому поводу.
— Да, сотрудник редакции «Бохусленской газеты» Шель Рингхольм помог мне добыть старые статьи в архиве. И, само собой, я располагаю фактами о последовательности событий и о судебном процессе. Мне, скорее, нужны впечатления очевидца. Допускаю мысль, что вы сделали наблюдения и выкопали какие-то моменты, о которых не могли написать. Может быть, у вас есть собственные версии произошедшего? Насколько мне известно, вы не считаете, что это дело можно списать в архив.
