- Что? Что?
- Они изуродовали, разорвали их половые органы...
Не сказав больше ни слова, мама возвращается к пациенткам и принимается за работу - дезинфицирует, обезболивает, зашивает... Я даже не осмеливаюсь спросить, смогут ли несчастные вытерпеть боль. Не могу представить себе... Отталкиваю от себя ужасную картину - пятнадцать зверей, терзающих трех моих ровесниц, девственниц... сестер.
* * *
Дауд успевает вернуться перед самым комендантским часом вместе с доктором Симой. Она так бурно реагирует на увиденное, что мама вынуждена призвать ее быть сдержаннее, сохранять присутствие духа.
- Успокойся и помоги мне закончить! - говорит она. - Ты принесла все, что я просила?
- Да. Я взяла все, что было дома.
С десяти часов вечера до четырех утра они лечат девушек, зашивают их раны. Сидя в своей комнате, мы слышим слабые стоны оперируемых и перешептывания мамы и доктора Симы. Невозможно думать ни о чем другом, нет сил заснуть.
В деревнях девушки ведут совсем другую жизнь, мама хорошо узнала это еще во времена советской оккупации. Администрация посылала ее на полгода работать в Кандагар. Она занималась санитарно-просветительной работой и лечила женщин. Помню, что мама рассказывала нам, как трудно там было говорить о регулировании рождаемости, о гинекологических проблемах и даже просто о женской анатомии. Однажды к ней на прием пришла женщина - ей было тридцать девять или сорок лет - и пожаловалась на приливы и недомогание. Пациентка была уверена, что беременна, а у нее наступила менопауза.
Будущим кузин Нафисы было замужество, устроенное семьей. Жестокое насилие перечеркнуло, убило это будущее. Никто из соседей, ни один родственник не посватается к ним, и, даже если их страшная тайна никогда не выйдет на свет, всю оставшуюся жизнь девушки будут нести в душе позорное клеймо.
Изнасиловать афганскую женщину - значит обречь ее на брак с насильником, этот жестокий обычай существует в нашей стране и сегодня. Другой выход - изгнание или смерть. Мне по природе совершенно чужда жестокость, но в ту ночь я поняла: если когда-нибудь такое случится со мной, я убью насильника, прежде чем покончу с собой.
Закончив свою тяжелую работу, мама и доктор Сима сели пить горячий чай в кухне, а несчастные девушки заснули в гостиной. Мама начала убеждать подругу открыть тайный консультационный кабинет.
- В нашем квартале так много больных женщин! Они приходят сюда даже издалека, сама видишь, одна я не справлюсь. У меня практически не осталось ни лекарств, ни инструментов, а твои дети живут за границей, ты можешь попросить их прислать все необходимое.
Почта в Кабуле работает так, что любое письмо, любую посылку могут вскрыть, досмотреть. Все идет через Пешавар в Пакистане. Именно через Пешавар афганцы, живущие за границей, присылают деньги и нужные вещи родственникам и друзьям, оставшимся на родине. Даже письма и телеграммы следуют именно этим путем, и нужно быть совершенно уверенным в людях, которые вам помогают... Доктор Сима именно такой надежный друг. Каждый раз, когда маме требовалось срочно достать какое-нибудь лекарство, она обращалась за помощью к подруге.
Доктор Сима сразу, без малейших колебаний, принимает мамину идею. Пережив ужас сегодняшней ночи, она поняла, что действовать нужно немедленно. Есть ведь еще и обычные больные, которым теперь не к кому обратиться за помощью: талибы признают только врачей-мужчин, а те имеют право лечить только мужчин! Так был открыт самый большой подпольный врачебный кабинет Кабула.
Утром шофер такси увез девушек и Нафису. Что ждало их в будущем? Больше мы их не видели.
* * *
С каждым днем общественная жизнь стремительно деградирует, все разваливается, а мы совершенно бессильны... Папа рассказывает нам, что на улицах становится все больше нищих, в основном женщин, потерявших мужей и право работать. Мать моей подруги Аниты ходит по знакомым стирать белье чтобы выжить, а ведь она была преподавательницей в нашем лицее. Другие женщины пекут хлеб или готовят сладости, которые их сыновья продают на улицах, вышивают, делают украшения на продажу.
