Министр императорского двора барон В. Б. Фредерикс, один из главных лиц, основавших при царском дворе немецкую партию войны, лично занимался подбором людей на высокие посты в правительстве и всей империи. Именно он проводил выдвижение киевского генерал-губернатора генерала Сухомлинова сначала на должность начальника Генерального штаба в 1908 году, а в 1909 году – на должность военного министра России… Вокруг Сухомлинова была сразу создана германо-австрийская агентура, образованная еще в Киеве, в которую входили его порученец жандармский полковник Мясоедов (разоблаченный в 1915 году), Альтшиллер, Полли-Полачек, Думбадзе и видные работники военного ведомства: Иванов, Ерандаков и другие[74]. При этом военном министре русская армия постепенно утрачивала свои боевые возможности, а ее подготовка к возможной войне, которая врывается в жизнь государств так же внезапно, как и всякое большое стихийное бедствие, совершенно не велась, но вредительство осуществлялось с планомерной настойчивостью.
За несколько лет до начало войны Сухомлинов передал германскому генеральному штабу планы мобилизации русской армии и ее стратегического развертывания на случай войны[75], в добавление к которым военным министром систематически подрывалась ее боевая мощь. В 1909 году он сумел убедить императора, что строительство и укрепление крепостей в западных губерниях империи является анахронизмом современной архитектуры и от них надо отказываться, как от древней нелепости. Это была ложь. Во Франции, в Германии и в других странах усиленно велись работы по укреплению приграничных городов и поселков и совершенствованию театра военных действий, а в России, с разрешения царя, их стали разрушать. Оборона на западной границе опиралась на Новогеоргиевск (при слиянии Вислы и Буга с Наревом), Варшаву, Ивангород, Брест-Литовск – крепости, построенные давно, и на сооруженные в новейшее время: Зегрж, Осовец, Ковно и укрепления Дубна в Волынской губернии. Этот передовой укрепленный район имел первостепенное значение как для наступательных, так и оборонительных операций русской армии[76]. Не овладев этими крепостями, нельзя было продвигаться вглубь России. Сухомлинов упразднил крепости в Усть-Двинске, Либаве, Варшаве, Зегржа, Ивангороде и связанных с крепостями укрепления по рекам Нареву – Пултуске, Рожан, Остроленки и Ломжи в западных губерниях, крепостей Очакова, Керчи на юге и Михайловской на Кавказе. Такую коренную ломку системы обороны страны Сухомлинов провел быстро и тайно, без обсуждения этой проблемы в правительстве и военных кругах. Попытка председателя Совета Министров Столыпина и командующего войсками Варшавского военного округа генерала Скалона помешать разрушению крепостей не удалась. Решение об упразднении крепостей называли «ужасной мерой» и даже «преступным деянием Сухомлинова»[77]. После такого вредительства военного министра, проведенного по рекомендации генерального штаба Германии, у немцев появилась заманчивая идея – в случае войны отрезать русскую армию в Царстве Польском и поставить ее между двух огней: с юга – со стороны австро-венгерских войск, и с севера – со стороны Восточной Пруссии.
Вместе с упразднением крепостей на западе Сухомлинов ликвидировал крепостную пехоту и тяжелую артиллерию, которой так не хватало в русской армии. Другой крупной вредительской операцией военного министра стало коренное изменение стратегического плана развертывания русской армии на случай войны с Германией и Австро-Венгрией. Все предыдущие планы, составленные Милютиным и Драгомировым, требовали большего развития крепостей Варшавско-Новогеоргиевского района и обязательного удержания Передового или Привисленского края по обеим берегам Вислы, который служил как для обороны Польского края, так и плацдармом для наступления вглубь Германии[78]. Новый план Сухомлинова относил рубеж стратегического развертывания русской армии вглубь страны, на линию Немана – Западного Буга – Вильно – Ковно – Белостока – Бреста, что делало польский край беззащитным при вторжения со стороны Пруссии и Австро-Венгрии
