Та же трагическая судьба ожидала остальных Романовых. Раньше всех, в Перми, был расстрелян и сожжен Великий князь Михаил Александрович, по поводу которого большевики распространяли слухи, что он был похищен белогвардейцами. В Алапаевске, в здании так называемой «Напольной школы», на краю города содержались в заключении Великая княгиня Елизавета Федоровна, Великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович и князь Владимир Павлович Палей. В ночь на 18 июля все они исчезли из города, а утром большевики расклеили по городу объявление, что их похитили «белогвардейцы»[596]. Была сделана даже инсценировка нападения на школу, при которой был убит один из местных жителей, приговоренных ВЧК к смерти. Всех их расстреляли невдалеке от Алапаевска, а их трупы были сброшены также в глубокие шахты рудника.
Через несколько часов после убийства Романовых, в Москву, комиссаром Уральского губкома был отправлен телеграфный отчет, в котором сообщалось только о расстреле бывшего царя Николая, а о его семье было сказано, что она переведена в более безопасное место. Только год спустя большевики сообщили, что была убита вся семья, но своей вины они не признавали. Вместо этого, они арестовали и предали суду 28 человек из партии все тех же левых эсеров, которые, как гласило обвинение, убили царя для того, чтобы дискредитировать власть большевиков[597].
Большевики добились своей цели. С убийством германского посланника Мирбаха канула в небытие сама идея восстановления монархии в России, а с убийством царской семьи и всех наследников династии Романовых погибла всякая возможность ее осуществления. Монархия в России погибла, а вскоре ее не станет в Германии и Австро-Венгрии и в ряде других государств Европы, где императоры, короли и принцы в начале XX века плохо исполняли свои роли, и они должны были сойти с исторической сцены, как люди, которые не оправдали возлагаемых на них надежд народов и государств.
Главный виновник трагедии коронованных особ кайзер Германии Вильгельм II, искавший мирового величия для себя и немецкой расы, утрачивал энергию и апломб, и даже в его ближайшем окружении в начале осени заговорили о неизбежности военной катастрофы.[598] В конце сентября, под энергичными ударами союзников капитулировала Болгария, и это открывало путь войскам Антанты для наступления на Австро-Венгрию и Германию с юга. В конце октября отказались от дальнейшего сопротивления турки, союзными войсками им было предписано очистить Аравию, Месопотамию, Сирию и открыть для военных судов Антанты свободный доступ в Дарданеллы и Черное море, а также, немедленно демобилизовать свою армию и предоставить для всеобщего контроля все структуры власти Турции.
Разваливалась монархия Габсбургов в Австро-Венгрии, как под угрозой вторжения армий Антанты, так и национального сепаратизма и революционных настроений среди народных масс. Армия перестала сражаться, а 29 октября восстал ее военно-морской флот. Австрийская буржуазия прислушалась к требованиям правительств Антанты и 30 октября ее усилиями была свергнута монархия и в Вене была провозглашена буржуазно-демократическая республика[599].
В Германии попытались спасти кайзера и монархию, даже внеся изменения в конституцию, которые предусматривали, что объявление войны зависит от согласия рейхстага, а не от воли кайзера, однако союзники и, прежде всего, президент США Вильсон, требовали от германских правящих кругов отказа от поддержки монархии и привлечения в правительство новых людей, с которыми они соглашались начать переговоры о перемирии. 5 октября был объявлен состав нового правительства, которое возглавил принц Баденский, слывший либералом, но прославившийся безволием и бездействием вверенной ему власти, что породило революционную ситуацию в стране и развал армии и флота. Новый канцлер направил через Швейцарию президенту США Вильсону телеграмму с просьбой о заключении перемирия и мира на основе «14 пунктов»», изложенных в его послании конгрессу от 8 января 1918 года[600]. В Берлине старались проигнорировать правительства Англии и Франции, вынесших основную тяжесть войны, чтобы столкнуть победителей в распрях за раздел послевоенного мира, но эти усилия оказались тщетными – ведущие страны Антанты были едины в своих требованиях к немцам, хотя без трений и не обошлось.
