— Сейчас приду, — поднимаясь, бросила Джессика.
Болитар сел. Генри Хобман уже погрузился в обычный для матчей Дуэйна транс.
— Прекрати морочить парню голову! — процедил тренер. — Твоя работа — облегчать ему жизнь.
Майрон даже отвечать не стал.
Наконец появился Уин. Сегодня на нем розовая рубашка-поло с символикой какого-то гольф-клуба, ярко-зеленые брюки, белые ботинки, а на плечи накинут желтый свитер.
— Что за кутюрье тебя одевает? — в ужасе спросил Майрон.
— Это последний писк моды.
— По-моему, скорее вызов окружающему миру.
— Pardon moi, мсье Сен-Лоран! — покачал головой Локвуд, устраиваясь рядом. — Говорил сегодня с Дуэйном?
— Только приободрил, на победу настроил.
Вернувшись, Джессика расцеловала Уина в обе щеки.
— Спасибо! — прошептала она.
Финансовый консультант промолчал.
Зрители стоя прослушали гимн, а потом красивый с легким британским акцентом голос попросил почтить память великого Павла Менанси. Собравшиеся преклонили головы, стало тихо, лишь кто-то из женщин всхлипывал. Локвуд закатил глаза. Через две минуты началась игра.
Матч получился невероятный. Оба полуфиналиста предпочитали мощный теннис, но такой силищи не ожидал никто. Скорость была и вовсе космическая: нашей планете такая незнакома. Цифры на спидометре в углу площадки то и дело вызывали у зрителей восхищенное «О-о-о!». Долгие комбинации игроки не выстраивали, порой делали невынужденные ошибки, но куда чаще радовали фантастическими по красоте ударами.
Старое доброе сочетание «подача + выход к сетке» по скорости и мощи возвели как минимум в десятую степень. Дуэйн играл как одержимый: колотил ракеткой, будто мяч был его кровным врагом. Майрону казалось: оба спортсмена показывают все свое мастерство.
— Здорово же ты парня настроил! — подавшись вперед, прошептал Локвуд.
— От него Ванда ушла.
— А-а, тогда понятно… — кивнул Уин. — Наш друг сбросил оковы.
— Думаю, дело не в этом.
— Ну, тебе виднее.
Майрон промолчал: что толку говорить о цветах и оттенках с дальтоником.
Первый сет Дуэйн взял со счетом 6:2. Во втором дело дошло до тай-брейка, в котором сильнее оказался Томас Крейг.
— Ну, что ты узнал? — спросил Локвуд, когда начался третий сет.
Стараясь говорить как можно тише, Болитар вкратце изложил факты. В какой-то момент Ивана Трамп шикнула на него: тише, мол, мешаешь! Уин помахал ей рукой.
— Боже, как она мне нравится!
— Вернись с небес на землю…
Когда теннисисты менялись сторонами, Уин снова зашептал:
— Сначала нам казалось: Валери погибла, потому что знала нечто компрометирующее Павла Менанси, а сейчас выходит: она поплатилась за то, что стала свидетельницей гибели Александра Кросса.
— Ну, это только предположение.
Во время следующего перехода кто-то похлопал Майрона по плечу. Посмотрев назад и вниз, далеко вниз, он сильно удивился:
— Доктор Абрамсон!
— Здравствуйте, Майрон.
— Рад встрече!
— Я тоже. Ваш клиент великолепно играет. Наверное, вы довольны.
— Не стану ни подтверждать, ни отрицать тот факт, что Дуэйн Ричвуд является моим клиентом. — Доктор Абрамсон не улыбнулась. — Мне должно быть смешно?
— Пожалуй, нет, — ответил Болитар. — Не знал, что вам нравится теннис.
— Каждый год на соревнования прихожу, — объяснила доктор и заметила Уина: — Здравствуйте, мистер Локвуд.
— Доктор Абрамсон, — кивнул финансовый консультант.
— А это моя подруга Джессика Калвер, — представил Майрон.
Женщины обменялись рукопожатиями и вежливыми улыбками.
— Очень приятно! — проговорила доктор Абрамсон. — Что же, не буду отнимать время! Просто захотелось поздороваться.
— Может, встретимся после матча? — предложил Болитар.
— Нет, думаю, не стоит. Всего хорошего!
— А вы Кеннета и Хелен ван Слайк видели?
— Конечно, а еще видела, что они ненадолго покинули свою ложу.
Майрон обернулся: так и есть, ушли.
— Вы не психотерапевт, а лиса! — улыбнулся он. — Пришли поздороваться, когда они не видят.
— Поздороваться и попрощаться, — улыбнулась в ответ Джулия Абрамсон, а затем развернулась и вышла.
Во время очередного перерыва ван Слайки вернулись.
— Откуда ты знаешь доктора Абрамсон? — спросил приятеля Майрон.
— Валери в больнице навещал.
— Часто?
