— С вашей стороны очень мило проводить Уитни домой, — наконец выдавил он. — Когда вы собираетесь уезжать?
— Тетя Энн решила остаться со мной на два-три месяца, пока я не привыкну к дому, — вмешалась Уитни. — Она сама доброта, не правда ли?
— Да, конечно, — согласился Мартин, едва сдерживая гнев. — Почему бы вам обеим не отдохнуть перед ужином, или проследить за раскладкой вещей, или… мне необходимо написать письмо. Увидимся позднее.
И он устремился к дому. Уитни испытывала стыд из-за приема, оказанного отцом тетке, и в то же время ощущала ностальгическую радость при мысли о том, что наконец вернулась домой. Поднимаясь по ступенькам, она оглядывала старый дом с его стенами, облицованными золотистыми от старости дубовыми панелями, увешанными английскими пейзажами и портретами предков. Ее любимая картина, изображавшая живописную сцену охоты на фоне холодного утреннего тумана, по-прежнему красовалась на почетном месте, между парой подсвечников в стиле чиппендейл. Казалось, все было тем же самым и тем не менее совершенно иным. Слуг суетилось по Крайней мере втрое больше, чем раньше, и весь дом сиял уютом и чистотой. Каждый дюйм паркетного пола, каждый клочок панели переливались лаком. Подсвечники, украшавшие холл, блестели, а ковры сверкали новизной.
Остановившись на пороге старой спальни, Уитни почувствовала, как перехватывает дыхание. В ее отсутствие комната была полностью обставлена заново. Улыбаясь от удовольствия, девушка оглядывала балдахин и покрывала из атласа цвета слоновой кости с золотым и светло-оранжевым узором.
— Кларисса, ну не чудесно ли! — окликнула она горничную. Но полная седовласая женщина была слишком занята, давая указания лакеям, вносившим сундуки. Уитни была настолько возбуждена, что и не думала отдыхать, и потому стала помогать Клариссе и еще одной горничной распаковывать вещи.
К ужину она уже успела принять ванну и переодеться. Горничные развесили платья. Уитни отправилась в комнату тетки. Большие покои для гостей, которых перемены не коснулись, выглядели убого по сравнению с остальными комнатами. Уитни начала извиняться перед тетей за грубый прием отца, но тетя Энн с понимающей улыбкой остановила ее.
— Это не важно, дорогая, — покачала она головой и, взяв под руку Уитни, направилась вниз.
Отец уже поджидал в столовой, и Уитни рассеянно отметила, что на стульях новая обивка из розового бархата в тон гардинам, подхваченным тяжелыми золотыми шнурами. Два лакея в безукоризненных ливреях вытянулись около буфета, а еще один вкатил серебряную тележку, нагруженную блюдами под крышками.
— В доме, кажется, много новых слуг, — заметила Уитни отцу, пока тот вежливо усаживал леди Энн.
— Давно пора было их нанять, — резко ответил он. — Последнее время этот дом выглядел настоящей лачугой.
Минуло четыре года с той поры, как кто-то разговаривал с Уитни подобным тоном, и девушка в недоумении уставилась на отца. Именно в эту минуту тонкий солнечный луч, протянувшись из окна, упал на фигуру отца, и Уитни ошеломленно поняла, что в ее отсутствие он совершенно поседел, лоб прочертили глубокие морщины, отметившие также уголки рта и глаз. Он выглядел так, Словно за это время состарился на десяток лет, и у девушки внезапно защемило сердце.
— Что ты уставилась на меня? — раздраженно бросил он.
Раньше отец тоже всегда был груб с ней, но тогда По крайней мере у него имелись на это причины. Теперь же, вернувшись домой, она вовсе не желала, чтобы между ними вновь возникла старая непрязнь.
— Я заметила, что твои волосы поседели, — мягко пояснила она.
— Это так удивительно? отпарировал Мартин уже менее раздраженно.
Уитни улыбнулась ему очень осторожно, и только Сейчас до нее дошло, что раньше она вообще никогда Не улыбалась отцу.
— Да, — блеснула она глазами, — если уж ты не поседел из-за меня, странно, что время могло сотворить с тобой такое.
Отец испуганно встрепенулся, но все-таки, казалось, немного повеселев, заметил:
— Надеюсь, ты знаешь, что твоя подруга Эмили успела найти себе мужа? — И, дождавшись кивка Уитни, добавил:
— Она выезжала в свет целых три сезона, и ее отец как-то даже сказал, что отчаялся увидеть ее удачно пристроенной! Теперь же об этой свадьбе только и толкуют по всей округе!
