Салли сидела, глядя на него с ненавистью. Она была напугана. Евина реакция оказалась такой бурной, что Салли потеряла уверенность в себе. Гаскелл прав. В поведении Евы есть что-то доисторическое. Она вздрогнула, вспомнив темную фигуру, надвигающуюся на нее на палубе. Салли встала, пошла на камбуз и отыскала длинный острый нож. Потом вернулась в каюту, проверила, хорошо ли закрыта дверь, легла на койку и попыталась заснуть. Но заснуть не удавалось. Снаружи доносились какие-то звуки. Волны бились о борт катера. Завывал ветер. Господи, как же все запуталось. Салли покрепче сжала нож и принялась думать о Гаскелле и о том, что он сказал насчет развода.
* * *
Питер Брейнтри сидел в кабинете стряпчего мистера Госдайка и обсуждал с ним проблемы, связанные с Уилтом.
— Они держат его с понедельника, а сегодня четверг. Насколько я знаю, они не имеют права держать его так долго, не пригласив к нему адвоката.
— Если он не просит адвоката, а полиция хочет его допросить, и он согласен отвечать на вопросы и отказывается пользоваться своими юридическими правами, то, честное слово, я не знаю, что я могу здесь сделать, — говорил мистер Госдайк.
— Вы уверены, что ситуация именно такова? — спросил Брейнтри.
— Насколько мне удалось выяснить, именно такова. Мистер Уилт не просил свидания со мной. Я разговаривал с инспектором, который ведет это дело, я уже говорил вам об этом, так вот, совершенно очевидно, что по какой-то необъяснимой причине, мистер Уилт готов оказывать полиции помощь в расследовании, пока они считают это необходимым. Если же человек отказывается воспользоваться своими юридическими правами, то он сам несет ответственность за возможные последствия.
— Вы абсолютно уверены, что Генри отказался встретиться с вами? Может, полиция вас обманула?
Мистер Госдайк покачал головой.
— Я много лет знаю инспектора Флинта, — сказал он, — и он не тот человек, чтобы не дать подозреваемому воспользоваться своими правами. Простите, мистер Брейнтри, я хотел бы помочь, но в данных обстоятельствах боюсь, честно говоря, что я ничего не смогу сделать. Склонность мистера Уилта к обществу полицейских мне совершенно непонятна, но у меня нет никаких оснований вмешиваться.
— Вы уверены, что они не применяют к нему каких-нибудь суровых мер или чего-нибудь в этом роде?
— Дорогой мой, какие суровые меры? Вы насмотрелись слишком много фильмов по телевизору. У нас в стране полиция не прибегает к насилию.
— Они были очень грубы, когда разгоняли демонстрацию наших студентов, — заметил Брейнтри.
— Ну, студенты — совсем другое дело, а студенты, принимающие участие в демонстрациях, получают по заслугам. Политические провокации это одно, а такие убийства на семейной почве, в одном из которых ваш приятель мистер Уилт, по-видимому, замешан, совсем Другое. Честно могу признаться, что за мою долгую практику мне не приходилось сталкиваться с делом, в котором полиция бы не цацкалась с домашним убийцей и не относилась бы к нему, я бы даже сказал, с симпатией. В конце концов, они все тоже женатые люди, а потом у мистера Уилта ученая степень, и это немаловажно. Если вы профессионал, — а несмотря на всякие разговоры, преподаватели техучилища в какой-то степени все же профессионалы — можете быть уверены, что полиция ничего неподобающего себе не позволит. Мистер Уилт в полной безопасности.
* * *
Уилт действительно чувствовал себя в безопасности. Он сидел в комнате для допросов и с интересом разглядывал инспектора Флинта.
— Мотив? Что ж, интересный вопрос, — сказал он. — Если бы вы меня спросили, почему я вообще женился на Еве, мне бы было затруднительно объяснить вам это. Я был молод и…
— Уилт, — сказал инспектор Флинт, — я не спрашиваю тебя, почему ты женился на своей жене. Я спрашиваю, почему ты решил ее убить.
— Ничего такого я не решал, — возразил Уилт.
— Значит, это было непредумышленное действие? Мгновенный импульс, с которым ты не смог справиться? Безумие, о котором ты теперь сожалеешь?
— Ни то ни другое и ни третье. Прежде всего, это не было действие. Это была просто фантазия.
— Но ты признаешь, что такая мысль приходила тебе в голову?
