Вот уже третий день Рваное Ухо ничего не ел. Правда, перед этим удалось поймать зазевавшуюся дрофу, но с тех пор все его попытки подкрасться к добыче заканчивались неудачно. Что поделаешь, старость не жалеет даже лучших. Еще не так давно Рваное Ухо был самым большим и могучим из сородичей, даже свою отличительную отметину он получил, совершив подвиг, который до сих пор никто не смог повторить — спрыгнул с дерева и из самой середины стада унес поросенка, увернувшись от бешеной атаки родителей. Только край его левого уха был разорван клыком секача. Много весен он не имел соперников среди самцов своего рода, когда приходила пора заводить потомство, но этой весной праздник был на стороне молодых. Скоро кто — то из этих наглецов попробует отобрать у него и охотничью территорию.
Сегодня ночью охота снова не удалась. Если так пойдет и дальше, не пришлось бы дожидаться появления детенышей у травоедов, питаясь лягушками и снулой рыбой. Обычно весной Рваное Ухо охотился там, где со скал падала вода, а на пути добычи к удобному водопою было много удобных для засады камней и небольших рощиц. Но этой зимой там поселился большой медведь, и только ловкость спасла Рваного, когда они столкнулись нос к носу. Чудом удалось увернуться от замаха когтистой лапы и проскочить сквозь щель между двумя лежащими рядом камнями, слишком узкую для огромного врага. С тех пор Рваное Ухо не подходил близко к бегущей со скал воде. Переступив с лапы на лапу, Рваный развернулся, его пятнистая шкура заиграла на солнце, и он, потянувшись, вошел в пещерку, которую много лет назад отнял у старого дряхлого леопарда вместе с охотничьей территорией.
***
Роман спал на уже привычной постели из веток, согреваемый жаром костра. Спал беспокойно, ворочался, ему снилось, что снова нужно карабкаться по скале, спасаясь от медведицы (во сне он знал, что это именно медведица), а наверху его поджидали жена, теща и лица нерусской национальности в черных облегающих одежках японских ниндзя. Лихо запрыгнув на отвесную стену, Роман легко и изящно, словно танцуя, смертоносными ударами завалил одного джигита за другим, под восхищенный визг жены и одобрительное ворчание тещи. Не успело еще тело последнего бандита тяжко рухнуть на камень площадки, как маленькая толстая Ираида Акимовна, задрала полы байкового халата, дабы не связывали её ног в розовых панталонах, и, не снимая любимых тапок, стала показывать, как правильно наносится боковой удар ногой в голову в прыжке. Лена начала теснить его к кровати, на ходу срывая дрожащими от возбуждения руками одежду, танцуя танец живота и исполняя боевую песнь «Ты совсем забыл свою бедную крошку». Не понимая, откуда в горах кровать, Роман затравленно огляделся, попятился…
Родственницы приближались. Шишагов радостно улыбнулся и шагнул с обрыва, прямо в лапы бушующего внизу чудовища.
Почему-то зверь не стал рвать беспомощную добычу, а только громко зарычал и заплакал. Тяжелая, теплая слеза упала на лицо человека, потом еще и еще, становясь все холоднее…
Снова ударил гром, еще громче и раскатистей, чем в первый раз. Ливень превратился в сплошной поток воды, отвесной стеной падающей на землю. Не понимая, где медведь, почему темно и откуда вода, Роман вскочил. Набросил куртку на голову, схватил полные воды кроссовки и метнулся вдоль стены ущелья в поисках хоть какого-нибудь укрытия.
Несколько раз спотыкался и падал, больно ушиб ногу о камень, для полноты ощущений влетел в заросли ежевики. Проснувшись окончательно, пристроился под толстым стволом наклонно растущего дерева, пытаясь плотнее укрыться кожаной курткой и страстно желая, чтобы она стала вдвое больше.
Ненастье веселилось вовсю. Окутавшая мир тяжким ватным одеялом темнота между вспышками молний казалась еще чернее и непрогляднее. Гром гремел не переставая. Предки считали его грохотом колёс мчащейся по небу колесницы Перуна. Судя по мощности, местный бог грозы ездил на танке. Огромные, ветвистые молнии, вспыхивая непрестанно, заливали землю своим белым светом, весенняя свадьба Неба и Земли охватила все видимое пространство.
