Сунув руки в карманы, он окинул обоих недобрым взглядом и вышел из класса.
– Противный мальчишка, – пробормотала Юлька, – каждому готов сделать гадость!
– Не обращай на него внимания! – крикнул Петрек и помчался в учительскую. Он поставил карту в угол и уже бежал по коридору в сторону класса, когда на полдороге встретил Войтека с тетрадями и портфелями.
– Отлично, – обрадовался он, – что ты взял и мой портфель. Быстро отнесём в учительскую тетради, оставим их в шкафу пани Маковской – и сразу домой!
– Хорошо! – согласился Войтек. Он уже утешился и забыл о злополучной кляксе. – Только… знаешь что? Забежим вместе в библиотеку. Мне надо там кое-что взять. Выйдем тем, другим ходом, будет даже быстрее.
Итак, в тот день Петрек вышел из школы другим ходом. Но Космаля этого не знал.
7. «УХО! ДЫНЯ! СТО ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ»
Космаля стоял у главного подъезда школы, спрятавшись за выступом стены, и уже начинал нервничать. Что такое? Все уже вышли из школы, а почему этот Петрек не появляется? Небось, возится там со своими книжками и тетрадками. Вот уж будет ему сюрприз! Пусть знает, что Космалю надо уважать. Космаля – это Космаля! Вождь Команды Силачей, которая никого не боится. А если что, может и проучить. Но почему его до сих пор нет? Юлька давно уже выскочила: спешила на музыку, а Петрек должен был выйти следом. Ну, ничего, терпение… Никуда не денется. Когда будет выходить, обязательно пройдёт мимо этого выступа, и всё получится отлично. Будет Петреку сюрприз! Пусть покажет, какой из него вождь Команды Героев.
И Космаля ехидно усмехнулся.
Тут он услышал шаги.
«Ага, топает наконец», – подумал он и стремительно выскочил из-за выступа с громким криком:
– Ухо! Дыня! Сто двадцать пять!
Крикнул и оторопел. Вместо ожидаемого Петре-ка перед ним стоял довольно крупный мужчина в странной шляпе-котелке и с красным шарфом, обмотанным вокруг шеи. Под мышкой он держал палку, к которой была прицеплена связка разноцветных воздушных шаров.
«Что это за тип? Наверно, тот самый Продавец Шаров! – подумал Космаля. – Вот это да! Ну я и попался!»
– Что ты сказал? – спросил низким, немного хриплым голосом Продавец Шаров.
– Нет, это я сам себе! – пробормотал Космаля.
– Себе? Правда? – Продавец Шаров рассмеялся, как показалось Космале, довольно неприятно.
– Так, значит, ты сказал это сам себе? – продолжал Продавец Шаров. – Странно, очень странно! Значит, ты сам себя вызвал? Так? Очень интересно.
О-очень! – повторил он, растягивая слово. – Ну, так что же, не стесняйся! Ведь ты должен выполнить вызов! Думаю, что для вождя Силачей это не так уж трудно. Начинай!
– Как… как… как это – начинать? – заикаясь, пробормотал Космаля. Чувствовал он себя преглупо.
– Если не ошибаюсь, ты крикнул вызов: «Ухо, дыня» – и так далее. Человек чести должен его выполнить даже по отношению к самому себе. Или ты не согласен?
– Я сейчас ужасно спешу, – стал выкручиваться Космаля.
– Ничего. Надеюсь, ты быстренько сделаешь то, что полагается.
– Знаете… мне уже надо идти…
И Яцек Космаля сделал движение, словно собираясь удрать.
– Стой, братец!
Продавец Шаров загородил ему дорогу палкой с шарами. А они вдруг стали расти, множиться, и получилось что-то вроде цветной стены, которая отгородила Космалю и Продавца Шаров от улицы.
– Пустите меня! – захныкал Космаля. – Меня мама ждёт!
– И вовсе не ждёт, ты всегда опаздываешь. Чем скорее выполнишь своё же задание, тем скорее пойдёшь домой. Ты ведь ещё никому не прощал вызова?
Дело оборачивалось худо.
– Ну так что? Я должен скакать, как дурачок? – спросил Космаля невежливо, видя, что выкрутиться не удаётся.
Продавец Шаров глянул на него так пронзительно, так грозно, что Космаля понял: придётся послушаться.
– Ну, скачи, братец.
Без всякой охоты Космаля схватился левой рукой за ухо, правой за нос и стал подскакивать на правой ноге. Продавец Шаров стоял рядом и считал подскоки:
– Один, два, три, четыре, пять…
– Больше не могу! – проговорил, запыхавшись, Космаля при тридцатом подскоке.
– Как это – не можешь! Мне показалось, ты назвал большее число… Так-то ты выполняешь вызов?
Не оставалось ничего иного, как скакать дальше. Но когда Яцек дошёл до пятидесятого подскока, он остановился, тяжело дыша.
