— Бред! — передернул плечами Кротов. — Чтобы задавить мелкого фраера, которому папаша в свое время сподобился купить закон, власть должна бросить дивизию! Журавлев, до чего мы докатились? Дивизия! Как будто немцы прорвались в Москву. Осталось только заминировать мосты…
— Не надо, Кротов. Вы бы тоже обросли братвой, никуда бы не делись!
— Не знаю, не знаю… «Быков» я никогда не уважал. Жрут, как лошади, пьют, как свиньи, а ума — как у курицы. Хотя, если каждый крупный чиновник норовит обзавестись собственной бандой, назвав ее «спецназом», то поневоле задумаешься.
— Учитывая Гогины возможности, мы должны провернуть дело так, чтобы он до последнего дня не знал, что обречен. И главное, чтобы ему подобные ничего не заподозрили.
— Кирилл Алексеевич, — Кротов присел рядом на диван. — Гогу вам так просто не отдадут. Пусть Гаврилов даже и не мечтает. Ни КГБ, ни милиция, ни черт и бог с ним ничего не сделают, пока его не сдадут свои.
— Так считаете?
— Знаю. И вы знаете. Так что думайте, а я буду подсказывать. Надо заставить Гогу сделать неверный шаг. У него уже началась мания величия, как я понимаю. Сам может куролесить, сколько ему вздумается, но как только он подставит под удар всех, его сдадут. И тогда нельзя терять ни минуты. Поверьте, на следующее же утро будет стоять очередь из желающих завалить Гогу. И мы должны быть в ней первыми.
— Вы так его ненавидите?
Кротов погладил гладкую черную кожу дивана.
— Холодная. Хорошо выделанная, но уже не живая. — он закрыл глаза. — Однажды я водил детей в цирк. На площади цирковые подрабатывали, фотографировали желающих на фоне слоненка. Маленький такой был, еще мохнатый. Глаза грустные. Я подсадил дочку ему на спину и коснулся кожи слоненка. Даже вздрогнул. Она была такой теплой. Мы же привыкли к такой, — он легко хлопнул рукой по дивану. — А у него была живая, теплая. Потом подошла Маргарита. Тогда уже было прохладно, и она надела кожаный плащ. Я обнял ее. Знаете, Журавлев… Она была холодной и неживой. Конечно, плащ промерз и все такое. Но именно тогда у меня родилось ощущение беды. И не покидало до самой нашей с вами встречи. В Лефортове.
— Савелий Игнатович…
— Не надо. Вы делали свое дело. Ломали, как учили. Что уж вспоминать. — Кротов наклонился, заглянул в лицо Журавлеву. — Одно скажите: вы тогда не блефовали, нет?
— Что я, ирод? Данные о причастности Гоги к гибели вашей семьи были стопроцентные.
— Бумаги сохранились? Вы сумеете, как у нас выражаются, сказать за меня слово?
— Думаете, понадобится?
— Конечно. — Кротов покосился на тяжело засопевшего Журавлева. — Если с нами не играют двухходовку: мы валим Гогу, заказчик валит нас.
— Это исключено.
— Вашими бы устами… — Кротов рывком встал с дивана, подошел к книжным полкам, занимавшим все три стены. Провел пальцем по переплетам. — И еще один момент. Вы, Журавлев, опер опытный. Неужели вы не знаете, что у Гоги должно быть мощное прикрытие? Там! — Он кивнул на потолок. — Даже директор захудалой пельменной не воровал, не прикупив пару человечков, которые в нужный момент сделают звонок: мол, к тебе едет проверка. А с размахом Гоги и его «теневого кабинета» ублажать надо многих, очень многих. Так вот, а где гарантия, что один из тысячи мелких чиновников, а еще хуже — один крупный не сделает звонок? Сколько мы проживем после этого, не знаю.
— Не накручивайте, Савелий Игнатович. Уж я-то знаю, как ищут. Первым делом начнут тормошить конкурентов и старых врагов. Потом начнут копать в правительственных спецслужбах. До агентства Гаврилова очередь не дойдет. Посчитают, что не тот у него калибр, чтобы свалить такого слона, как Гога Осташвили.
— Ха! Не обманывайте себя, Кирилл Алексеевич.. — Кротов сунул руки в карманы и стал раскачиваться с пятки на носок. — Гаврилов же не на острове живет. Он занимается информационным бизнесом и специальными услугами. Раз положено делиться прибылью, то сам бог велел делиться информацией. А на рынке информации есть три кита: мафия, МВД и КГБ, как бы его сейчас ни называли. Следовательно, информация из фирмы Гаврилова уходит по этим трем основным каналам. Иначе ему бы давно перекрыли кислород, независимых в бизнесе нет, потому что они никому не нужны. Второе: за услуги дураки берут деньги, умные ожидают ответной услуги. Гаврилов не дурак, хотя пытается им казаться. Следовательно, дебет-кредит услуг у него существует. Вывод прост, мой дорогой партнер, — Кротов с намеком посмотрел на Журавлева. — Ставьте каждый день свечки, чтобы нам дали закончить первый этап и хотя бы обложить Гогу. О большем я и не мечтаю. Грех мечтать, если тебя могут сдать в любую секунду.
