Угрешская лира. Выпуск 2 - страница 31

Шрифт
Интервал
стр.
ничуть не ведая при этом,
что быть Поэтом – это рок,
что это крест, что эта «радость»
не всем рифмующим дана.
Но в ней так много от вина —
и тот же хмель, и та же сладость.

Россия

И пышность древнего Востока,
И греков строгий идеал —
Прохладу горного потока,
Искусно влитую в металл —
И широту души славянской,
И точность силы кузнеца,
И простоту души крестьянской,
И сложность мысли мудреца —
Всё понимаешь, всё приемлешь,
Всех принимаешь, как своих.
Сколь необъятны твои земли!
Сколь терпелив народ и тих!
Россия, нищая Россия,
Да будет мир в садах твоих!

«Каждый день неповторим…»

Каждый день неповторим —
Не вернёшь былого.
Много мы в себе таим
Доброго и злого.
Отчего душа болит?
В чём залог недуга?
Каждый сам в себе таит
И врага, и друга.
Каждый сам в себе несёт
Радости и беды,
Поражений горький мёд,
Сладкий яд победы.

1972

Из Верлена

Склонившись над тобой, над спящей,
такой доверчивой во сне,
я понял, вдруг открылось мне:
всё в мире – тлен, всё – преходяще.
О человек! Ты, как цветок,
и восхитителен, и хрупок.
Безумна мысль, но как же глупо,
что так недолог жизни срок.
Тобой любуясь в тишине,
признаться, счастлив я вполне:
ты так тиха, так безответна.
О рот, смеющийся во сне,
открыть ты должен тайну мне.
Проснись! Скажи, душа бессмертна?

Из Аполлинера

Печалью полон был тот вечер,
Был пруд прекрасным птицам мал,
И ветерок, свидетель встречи,
Ветвями сонных ив играл.
День постепенно умирал…

«Их лица были так бледны…»

Их лица были так бледны
И так рыданья безутешны,
Как первый снег средь тишины,
Средь тишины и мглы кромешной —
Как первый поцелуй безгрешный,
Ещё не знающий вины.

«Осенний ветер в окна рвётся…»

Осенний ветер в окна рвётся,

Шумя верхушками дерев,

То не на шутку разойдётся,

То вдруг утихнет, присмирев.

И сердце так, ему подобно,

То возликует, то болит,

То проклянёт кого – то злобно,

То вдруг его ж благословит.

1970

Осенняя песня

Из Верлена

Долгие рыданья,
Осени стенанья
Сердце мне тиранят
И такой знакомой
Горькою истомой
Душу мою ранят.
Час пробьёт и, каюсь,
Бледный задыхаюсь —
В страхе, не иначе!
Обо всем, что было,
Чем душа изныла,
Вспоминая, плачу.
Лучше вон – на волю:
Там в открытом поле
Ветра вой и свист.
Пусть дождём окатит,
Пусть меня подхватит,
Как осенний лист.

Рубаи и четверостишия разных лет

1
Сегодня весел ты, а завтра скорбь придёт.
Ужели знаешь ты, когда её черёд?
Ужели можешь ты судьбе своей перечить? —
Ведь раньше времени с реки не сходит лёд.
2
Твой день настал – так веселись, мой друг!
Опять весна, и снова зелен луг!
Опять любовь в душе твоей проснётся,
Коль разорвёшь обыденности круг.
3
Уходят мгновенья… Уходят куда – то,
В душе оставляя томленье утраты
И чувство бессилья пред вечностью дали —
Другой стороною всё той же медали.
4
Если всем говорить каждый день: «Я – мудрец»,
Может быть, и поверят тебе, наконец.
Только вряд ли умнее ты станешь при этом,
Коль умом обделил при раздаче Творец.
5
Поверь, мой друг, жизнь так прекрасна!
Пусть краток миг блаженства твоего,
Но не ропщи о том напрасно,
Не то пропустишь и его.

1972–1999

Сказка о влюблённой принцессе

Я обещал вам сказку рассказать?
Ну что ж, извольте слушать, коль просили.
Итак, попробую невидимо связать
Я нить фантазии с суровой нитью были.
Жил – был мудрец в неведомом краю,
В невиданной стране, в районе старой Риги.
Он беден был, но счастлив, как в раю:
Его отрадой были… верно! – книги.
И вот пришла однажды к мудрецу
В красивом платье юная принцесса.
Наряд ей был, естественно, к лицу,
Да и пришла принцесса не из леса.
Пришла она из царского дворца,
Дабы совет просить у мудреца.
Совет ей нужен был простой —
Какие травы ей включить в настой,
Чтобы, испив настоя капли три,
Убить любовь, кипящую внутри.
Задумался надолго наш мудрец,
Десяток книг толстенных пролистал,
Писал, черкал, ворчал и, наконец,
Такой ответ принцессе прочитал:
Чтобы убить любовь, не надо трав —
Лишь нужен злобный и упрямый нрав,
Чуть – чуть терпенья – года два иль три —
И всё само перегорит внутри
И превратится в ненависть, но вновь
Та обернётся через год в любовь.
Непредсказуем превращений ряд —
Так книги все согласно говорят.
Принцессу в гнев поверг такой ответ —
Ведь надо ждать не день, а много лет,
Чтобы забыть того, кто сердцу мил —
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Коммерческая деятельность
Детство Александра Пушкина
«Приют задумчивых дриад»
Угреша. Страницы истории
Вводное слово : [О докторе филологических наук Михаиле Викторовиче Панове]
Взлет и падение «Советского писателя»
По городам и весям
Три мастера: Бальзак, Диккенс, Достоевский. Бальзак