– Теперь я им всем покажу! – гордо распрямившись, Скрытный воздел руки к небесам, точнее, к грязному потолку и к несколько озадаченному таким поворотом событий таракану. – Я подчиню этого демона и отомщу за все! За издевательства на занятиях, за насмешки, за провал на прошлых выборах и за ту кружку с утенком, что у меня разбили на первом… или на втором?.. курсе!
О том, что демона нужно еще поймать, маг, захлебнувшийся в фонтане радости, в этот момент просто не думал.
* * *
Зубост Дерг, верховный жрец Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), редко вставал раньше полудня. Он искренне полагал, что с обычными делами, вроде утренней службы, справятся и помощники, а глобальные решения, типа утверждения окончательной редакции «Пятого Отечческаго Паслания», немного подождут без всякого вреда для себя.
Но в это утро Зубост Дерг искренне жалел о том, что не поднялся с рассветом.
Верховному жрецу снился кошмарный сон, реалистичный, как воткнутый в грудь меч, и вырваться из него не получалось, несмотря на все усилия.
Во сне Зубост Дерг находился в храме, в том самом, где обитал более полувека и в котором знал все закоулки. Но стены были голыми, без привычных глазу занавесей, а на том месте, где положено располагаться статуе Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), клубилась некая темная фигура.
Рассмотреть ее не удавалось, и это только нагнетало ужас.
Верховный жрец стоял, будучи не в силах пошевелиться и даже отвести взгляд, обливался холодным потом, клялся всеми священными именами, что с завтрашнего дня начнет вставать рано и делать зарядку. В громадном и пустом зале трепыхались едва слышные шепотки, норовили втиснуться в уши:
– Зло придет… – убеждали они, – и мрак воцарится… и ты будешь поклоняться нам!
– Нам! Нам! Нам! – завибрировало в углах эхо.
Шепотки превратились в рев, голову резануло болью, и Зубоста Дерга со скоростью стартующей с подводной лодки ракеты вышвырнуло из глубин сновидений на поверхность реальности.
В смятые, пахнущие потом простыни.
Несколько минут Зубост Дерг лежал неподвижно, вслушиваясь в грохот сердца, затем помянул Бевса-Патера, Отца Богов (звание номинальное), и принялся выбираться из кровати.
Дверь спальни открылась, и внутрь заглянул жрец-стилист.
– Ой, ты уже проснулся? – сказал он томным голосом. – Хорошо. Тут принесли эскизы новой мантии, надо взглянуть…
– Конечно, сейчас, – пробурчал Зубост Дерг, теребя себя за бороду.
– Сейчас так сейчас, – жрец-стилист повернул голову, – эй, ты, мазила, заноси свои картинки…
– Проваливай! – рявкнул Зубост Дерг. – Не до тебя мне!
Жрец-стилист, отличающийся понятливостью оглушенного барана, распахнул подведенные глаза и округлил заляпанный помадой рот.
– О? – сказал он удивленно.
– Вон!
– А!
Жрец-стилист исчез, как демон после удачного экзорцизма.
Зубост Дерг постоял мгновение, а затем решительно принялся натягивать старую коричневую мантию, совершенно не модную, с заштопанной дыркой на левом локте и обтрепавшимся подолом, но зато любимую.
Да, большую часть жизни верховный жрец Отца Богов проводил в обычных человеческих занятиях – интригах, увеселениях, молитвах, чревоугодии, но все же он являлся служителем бога.
И прекрасно мог отличить обычный сон от… не совсем обычного.
Когда Зубост Дерг вышел из спальни, жрец-стилист испуганно шарахнулся в сторону, а дежурный жрец, некогда служивший в армии, по старой привычке вытянулся и щелкнул каблуками.
– Собрать всех братьев в главном зале, – велел Зубост Дерг.
Дежурный жрец судорожно кивнул и умчался в коридор, откуда донеслись крики, звон и топот.
Когда верховный служитель Отца Богов добрался до главного зала, все братья, от престарелого отца Шлепа до младшего зажигальщика курительных палочек, находились там.
Громадная статуя Бевса-Патера с некоторым удивлением взирала на столпотворение.
– Братья, – сказал Зубост Дерг, небрежно опершись на торчащий… э… атрибут бога, – сегодня мне приснился сон…
– Бывает, – прошептал кто-то из жрецов постарше, – когда на ночь баранины переешь, такое привидится…
Зубост Дерг взглядом сжег его в пепел, повесил, четвертовал и кастрировал.
