Кто-то тронул ее за плечо. Наверное, это Кэрол – нежная, преданная Кэрол – разыскала ее. Но Джессика ей не ответила. Она и злилась на себя, такую слабую, что даже не может справиться с рыданиями, и одновременно негодовала – хотелось рвать и метать, вопить от предательства, от боли, мучившей ее день и ночь.
– Ну, ну. – Она не узнала мягкий мужской голос, но, когда сильные руки подняли ее с земли, почувствовала: это Кольт Айронс. О Боже, только не он! Когда она в таком виде… – Извините, Джессика, я не знал про вашего жениха, – произнес он тем же тихим, мягким голосом.
Неужели Кэрол сболтнула ему? Рассказала, как Вильям сбежал из-под венца? Не может быть! Как она могла…
Джессика на мгновение уткнула голову ему в грудь, пытаясь успокоиться, затем медленно подняла залитое слезами лицо.
– Что вы имеете в виду? – прошептала она, чувствуя, как ускоряется пульс при одном только виде Кольта Айронса.
– Кэрол сказала, что несколько месяцев назад ваша свадьба в последний момент расстроилась, поскольку ваш жених нашел другую…
Она попыталась собрать остатки чувства собственного достоинства.
– Да, но вам не стоило беспокоиться.
– Если бы я знал, я не вел бы себя… так жестоко.
Слова прозвучали по-доброму, даже ласково. Но Джессика чувствовала, что Кольт не из тех, кто просто так извиняется, и раз он это делает, значит, жалеет ее. Как раз жалость она не могла вынести. В последнее время ее многие жалели. Не стоило им это делать. Не стоит и ему жалеть ее. Она, Джессика, еще найдет в себе силы, чтобы пережить весь ужас своего положения брошенной невесты. Она выживет и всем докажет, что ей не нужна ничья жалость и сочувствие.
– Значит, вы берете свои слова назад? – с вызовом спросила она, отступая на шаг и поправляя прическу. Она не отдавала себе отчета в том, как гордо поднята ее голова, как сверкают глаза, но от мужчины, стоящего перед ней, ничего не укрылось. Да, в ней есть характер!
– Нет. – Он сощурился. – Этого я не обещал. Вы по-прежнему агрессивны, невоспитанны и ядовиты. Я просто говорю, что вашему поведению есть оправдание, вот и все.
– Помнится, вы говорили, что не бываете галантны, – саркастически заметила Джессика; прилив адреналина в крови прочистил мозги и отбил охоту плакать.
– Я сказал, что я не безупречен и временами не джентльмен, – мягко поправил он. – Но это не значит, что при случае я не могу быть галантным.
Она покраснела, но не из-за насмешки, а из-за исходившего от него какого-то животного магнетизма. Джессика почувствовала это еще днем, в толпе разряженных людей, а в ночной темноте, при свете луны, Кольт казался убийственно опасным. Мужчиной – завоевателем, покорителем.
– Мне не нужна ваша галантность, – сказала она, гордо вскинув голову. – Я признаю, что была не права, мне не следовало говорить так при вас.
– Да, но вы же не знали, что я слышу! Значит, все в порядке? По крайней мере смысл ваших речей вы находите справедливым?
– А вы хотите сказать, что я не права? Что у вас не было множества женщин? – произнесла она, тщательно подбирая слова.
– Я и не знал, что должен отчитываться о своей личной жизни перед абсолютно незнакомым человеком, – сказал он бархатным голосом, в котором отчетливо прозвучали стальные нотки. – Не знаю, от кого и что вы узнали, и, честно говоря, мне плевать на это. Но сколько у меня женщин совершенно не ваше дело.
Что ж! Он высказался вполне ясно. Она продолжала приглаживать растрепавшиеся волосы, и на фоне темно-синего неба, в лунном свете они, подобно золотому ореолу, светились вокруг головы.
– Значит, я не ошиблась.
Он выругался, и она вздрогнула. И потому еще больше поразилась, когда он тихо спросил: – Вы все еще его любите?
– Что?!
– Вы еще любите этого подонка, который бросил вас? – настойчиво повторил Кольт.
– Как вы смеете спрашивать? Вы не имеете права!
– Если бы я каждый раз ждал, когда получу права, то упустил бы большую часть возможностей, предоставляемых жизнью. – Он убрал прядь волос с ее лица, и у Джессики по спине пробежали мурашки. – Не много я знаю женщин, которые ревели бы, как вы, а потом столь прекрасно выглядели, – непростительно будничным тоном заметил он. – Разве он этого стоит? Спросите себя, стоит ли он ваших страданий?
