Удивительные приключения Маулины Шмитт. В ожидании чуда - страница 20

И потом, Тот Человек действительно выполняет все договорённости. Когда нужно — он рядом, тут упрекнуть его не в чем. Помогает, как может, поддерживает нас, и сливами тоже. К моим спискам относится внимательно. Анонимные письма с угрозами вешает над кроватью. Ведёт себя благоразумно — и всё это молча, на настоящий мужской манер.

И наши встречи сделаются куда легче, прежде всего для меня, если можно будет время от времени просто рычать ему краткие приказы и распоряжения.

— Я тебе говорил, что недавно во время грозы с крыши, похоже, пару черепиц сорвало?

И смотрит наверх, на крышу Мауляндии. Да не туда ты глядишь! Надо чинить это проклятое колесо!

— На кухне немножко протекло, на потолке пятно.

Смотрю наверх, вспоминаю старые времена и шорохи на таинственном чердаке, который жил своей жизнью: видеть я её никогда не видела, но слышала очень хорошо.

— Надо обязательно пойти посмотреть, как там и что. Мы же отнесли туда пару коробок с Клариными вещами, которые вы не забрали, потому что не хватало места. Надеюсь, ничего не промокло.

Волосы становятся дыбом. Лоб чешется.

Чердак! Конечно!

— Пойду посмотрю! — говорю я и вздрагиваю от ужаса.

Тот Человек застывает на месте, уставившись на меня.

— Ты что-то сказала? — спрашивает он.

Я киваю и тыкаю пальцем в сторону крыши. Меня туда тянет. Как магнитом.

— Пойду наверх и посмотрю.

— Да, — говорит Тот Человек и кивает.

Совершенно не понимая, как же это произошло, срываюсь с места — прямо как слова, которые сорвались с языка сами собой. После стольких месяцев!

— Эй! — кричит вдогонку Тот Человек. — Тебе ключ нужен или как?

Деревянной палкой с крючком на конце открываю люк в потолке, опускаю складную лестницу. Над головой — тёмный четырёхугольник. Вход на территорию призраков и привидений, в обиталище пыли, мышей и птиц. Медленно поднимаюсь по лестнице и вижу: на чердаке вовсе не так уж темно. Через два маленьких оконца в крыше сюда проникает солнечный свет, в нём танцуют пылинки. Как много здесь места, и вообще чердак совсем и не страшный! В одном углу в крыше действительно щель, через неё просачивается свет, падает прямо на мамины коробки.

Бросаюсь к ним. Роюсь в маминых книгах, в шкатулках с побрякушками и украшениями. Чувствую пульс даже в самых кончиках волос. Дождь, к счастью, ничего не замочил. Нахожу свои детские рисунки, коллекцию камешков, которые мы вместе собирали, и разные фотографии, и коробку с карнавальными костюмами, и коробку с ненужными подарками, и вдруг… вдруг я обнаруживаю их — письма. Волосы опять становятся дыбом и электрически потрескивают. Старая обувная коробка наполовину заполнена открытками и конвертами, на них стоит мамино имя, нацарапанное отвратительным, неразборчивым почерком Того Человека.

Так вот, значит, где они всё время были! Наконец-то я их нашла! Заворачиваю письма в кусок старой газеты, засовываю между поясом и пузом. Закрываю все коробки и возвращаюсь на территорию Мауляндии. Закрываю люк, оглядываюсь, бегу по лестнице вниз.

Тот Человек всё ещё возится с велосипедом, я слышу, как он что-то бормочет под нос и постукивает по колесу. Пробегаю мимо, стараясь, чтобы он не заметил, как топорщится моя футболка. Вскакиваю на свой велик, Тот Человек перестаёт барабанить и спрашивает:

— И что?

— Я поехала. За продуктами — завтра.

— То есть?

— Мне пора. Времени больше нет.

— Но… Ты наверх-то ходила?

Вместо ответа бросаю ему ключ.

Свёрток на коленях, я — на кровати. Закрываю глаза, откидываю голову; барабанная дробь. Медленно разворачиваю газету, кладу её рядом, нюхаю старую бумагу: она побывала в стольких местах, зарядилась разными тамошними запахами. Поглаживаю письма. Вот они вы. Наконец-то. С чего начать? Просто взять и читать? Или в правильной последовательности, от более ранних к более поздним? Все подряд и как можно быстрее, или лучше по частям и чтобы было время поразмыслить в промежутках? Проглотить залпом, как воду, когда пить очень хочется, или дать медленно растаять на языке, как изысканной шоколадной конфете? Перво-наперво раскладываю письма по датам в правильной последовательности — от начала истории до её… ну, в общем, до сейчас, до последнего года. И вот беру первое письмо. Это просто белый листок в линеечку, сложенный вдвое, без конверта.