В воздух тут же взлетела рука.
Скотт был удивлен. Он вовсе не ожидал, что вопросы возникнут так быстро.
– Да, э-э… – он покопался в памяти, припоминая, кто это. – Э-э… Джулиан?
– Кевин, – поправил его юноша.
– Верно. Кевин. Что у тебя за вопрос?
– Я думал, «Икс» – это в честь профессора Ксавье. Понимаете, первая буква его фамилии.
– На самом деле ее следует произносить как «Завье». Как будто первая буква – не «икс», а «зет».
– Вы уверены?
– Да, абсолютно. Теперь позвольте…
В воздух взметнулась еще одна рука.
– Да, э-э… Остин?
– Даллас.
– Да, верно. Даллас.
– А как правильно: Магнето или Магнито?
– Первое.
В воздух взлетели сразу пять рук.
Эмма Фрост, чуть приподнявшись с места, холодно сказала:
– Отложим вопросы до окончания беседы.
Руки тут же опустились.
Скотт продолжал. Рассказал и о славной истории школы, и о надеждах профессора Ксавье, и о нелегких испытаниях, предстоящих ученикам, и о социальной ответственности мутантов…
И все это звучало неловко, монотонно, будто он предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь, и заниматься чем угодно, только не говорить всего этого.
Слова слетали с языка одно за другим, но Скотт видел, как с каждым прозвучавшим слогом угасает интерес учеников. Ему не удалось завладеть их вниманием. Он был для них просто здоровенным занудой в отливавшем красным визоре.
Наконец, не в силах больше выносить всего этого, он сказал:
– Итак, э-э… если у кого-нибудь есть еще вопросы…
Вопросов не последовало. Он искоса взглянул на Эмму. Ее лицо было бесстрастным, точно камень. Скотт вдруг осознал, что не может с уверенностью сказать, в чем дело. Быть может, ребятишки просто не хотят продолжать эти муки? Или это Эмма мысленно передает им: «Если хоть один из вас задаст хоть один растреклятый вопрос, вы не просто пожалеете, что родились на свет – вы забудете, что родились на свет».
– Что ж, окей, благодарю за внимание, – сказал Скотт.
Под чьи-то робкие попытки аплодировать он занял свое место, крайнее справа. Хэнк невозмутимо взглянул на него. Наклонившись к нему и указав на свои карточки, Скотт прошептал:
– У меня был еще целый раздел о гражданской ответственности. Но я подумал, что его лучше опустить.
– Хорошая мысль, – согласился Хэнк.
Кафедру вновь заняла Эмма.
– Ну что ж, – заговорила она, с легким раздражением глядя на пустое кресло, ожидавшее того, кто еще не прибыл, – видимо, наша первая встреча закончится чуть раньше, чем…
Вдруг зал ахнул: прямо из стены появилась голова молодой женщины.
Их удивление было понятно. Большинство учеников пришли сюда прямиком из той жизни, что заставляла их скрывать, кто они. Расслабься они хоть на миг, выдай свой дар, превращающий их в «хомо супериор» – и это сделало бы их мишенью бесконечных нападок. Поэтому подавление, сдерживание своих сил стало второй натурой для многих из них. В результате они были просто не готовы к такой обыденной демонстрации мутантских способностей.
– Привет, – сказала женщина, полностью проникнув в зал. Выражение ее лица напоминало об олене, застигнутом лучами фар. – Возможно, я опоздала.
– Именно так, – ответила Эмма Фрост, взглянув на нее свысока и указав ей на пустое кресло. Затем она вновь обратилась к аудитории: – Дети, перед вами Китти Прайд, очевидно, решившая, что нуждается в эффектном появлении.
Но Китти не спешила садиться. Она была ниже Эммы на полголовы, но расправила плечи, чтобы казаться больше, точно кошка, чувствующая угрозу.
– Сожалею, – ответила она без малейшего намека на сожаление, смерив взглядом откровенный наряд Эммы. – Я была очень занята: нужно ведь было не забыть надеть все, что необходимо.
Зал взорвался громким хохотом. На этот раз даже злой взгляд ледяных синих глаз Эммы не смог сдержать всеобщего веселья.
– Необычайно рада, что ты нашла возможность присоединиться к нам, – окинув взглядом зал, Эмма убедилась, что последние смешки стихли. – Мисс Прайд будет преподавать вам углубленный курс вычислительной теории, а также будет выполнять обязанности куратора и посредника между учащимися и административным персоналом.
Скотт наклонился к занявшей свое место Китти и шепнул:
