Однако рефлексы, отточенные в тысячах битв, не подвели. За миг до того, как когти Росомахи коснулись Скотта, Циклоп вновь выстрелил в противника лучом. Росомаха летел на него, описывая в воздухе дугу; удар луча, застигший Логана в апогее, окончательно уничтожил его изорванную в клочья рубашку. Закувыркавшись на лету, Росомаха врезался в землю.
– Закончили, – твердо сказал Скотт.
– О нет, не закончили.
Росомаха поднялся на ноги. Стоял он нетвердо, Скотт знал, что это вот-вот пройдет. И плевать на это хотел.
– Хочешь ударить меня в спину? На здоровье, если тебе так уж отчаянно нужно доказать, что ты лучший.
С этими словами он развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.
Росомаха быстро шагнул за ним, но Китти Прайд заступила ему дорогу.
– И думать не смей, – сказала она.
Росомаха резко остановился и смерил ее слегка раздраженным взглядом.
– Знаешь, полпинты, – пробормотал он, убирая когти, – ты все еще не доросла до того, чтобы я задал тебе хорошую трепку.
– Насколько-то все же выросла, – ответила она.
Она развернулась и побежала за Скоттом, оставив учеников топтаться на лужайке. Догнав его, она заговорила:
– Похоже, я пропустила письмо с напоминанием об утренней гимнастике. Думаю, лучше было начать с прыжков на месте и разножки для разогрева, а уж потом переходить к попыткам убить друг друга.
– Китти, не сейчас.
– Сейчас, Скотт, – негромко, но зло возразила она. – Как нам, черт побери, развивать в этих ребятишках дух товарищества, если мы сами не можем даже…
– Я уже подумал об этом.
– Должны же быть хоть какие-то рамки!
– Я же сказал, что уже…
«Генри интересуется: вы уже закончили выставлять себя идиотами перед новыми учениками? – зазвучал в голове Скотта раздраженный голос Эммы. – Или вы с мистером Умником решили перенести дискуссию в дом и обеспечить нам еще немного материального ущерба? Если так – сделайте одолжение, приступайте. С каждым десятым заявлением о страховом случае мы получаем в подарок тостер, а этот, по-моему, будет уже девятым…»
Скотт проигнорировал ее очевидное раздражение. Оно было вполне понятным. И он, черт побери, сам был за него в ответе.
«Старшему преподавательскому составу, – телепатически сообщил он, – собраться в Комнате страха через десять минут».
«К дьяволу, – откликнулся Логан. Очевидно, Эмма немедля передала пожелание Скотта остальным, и Логан выражал свои чувства по общему ментальному каналу. – Сейчас я не в настроении сидеть в одной комнате с Одноглазым. Забудьте об этом».
«Хочешь поговорить о забывчивости, Логан? – мысленно рявкнула в ответ Эмма. – Либо ты явишься туда, либо забудешь все, что знал о себе. Я создам тебе совершенно новую личность, выгоню отсюда вон – и живи, как знаешь».
«Не сможешь», – с некоторой неуверенностью ответил он.
«Гарантирую: в следующей жизни ты будешь богом мюзиклов. А мы будем сидеть в первом ряду на каждом представлении».
Последовала пауза. Скотт и не думал, что телепатически возможно рычать, но, очевидно, это было возможно.
«Хорошо», – прорычал Логан.
«Вот и замечательно. Я попрошу Генри приготовить Комнату страха».
Услышав это, Скотт отнюдь не пришел в восторг. Да, ему нравилась непредсказуемость Эммы. Она, в числе прочего, придавала их отношениям остроты. Но на сей раз ее непредсказуемость внушала некоторые опасения. Что могло прийти ей на ум? Особенно – при участии светлой головы доктора Маккоя?
* * *
– До сих пор не могу поверить в то, что видел. И прямо на глазах учеников! – сказал Хэнк Маккой, стоя по щиколотку в водах Тихого океана.
Скотт, Китти, Логан и Эмма возвышались над россыпью Гавайских островов, точно современные Гулливеры в стране лилипутов. Облака плыли по небу мимо их голов, под ногами вокруг распростерлась трехмерная рельефная карта Гавайев. Скотту представилось, будто он слышит отчаянные вопли крохотных гавайцев, в ужасе бегущих от исполинских мутантов, рассевшихся на их островах.
Хэнк продолжал выплескивать разочарование от увиденного:
– И если вчерашние шалости Эммы не взвинтили их до предела, то вот, пожалуйста – руководящие работники бьются насмерть! А ведь эти дети должны брать с вас пример! Вы должны быть на высоте!
