– Билли Джо Спирс, – кивнула Кейт: она хорошо разбиралась в музыке. – «Пятьдесят седьмой „Шевроле“.
– Вы знаете эту песню? – пораженный ее эрудицией, Байрон присвистнул. – А еще у меня есть «Джи-ти-о» 1967 года.
Он взял Кейт за руку и показал на дом. Она уже достаточно расслабилась и руки не отняла.
– Замечательный дом, правда?
– Да, красивый. Но я его уже видела.
– Только снаружи.
…Зная, что она ни за что не станет дожидаться, пока он выйдет из машины и откроет ей дверцу, де Витт просто перегнулся через Кейт и нажал ручку. Он привык, что от женщин пахнет духами, и удивился, уловив только слабый запах мыла. Еще больше Байрон удивился, осознав, что с наслаждением вдыхает его.
– Вы будете первой! – торжественно провозгласил он.
– Что, простите?
Господи, он сошел с ума или ему и в самом деле начинает нравиться этот резкий тон?
– Вы будете моей первой гостьей.
Байрон вышел из машины, захватил пиджак и галстук, а когда они зашагали к дому, дружески взял Кейт под руку.
– Отсюда слышно море, – сообщил он. – Оно довольно близко. Я пару раз видел из окна тюленей, честное слово!
«Чудесное место, – подумала Кейт, – даже, пожалуй, слишком». Очаровательный вид, звуки моря, аромат роз и цветущего жасмина, длинные тени высоких деревьев. И ярко-красное закатное небо.
– Здесь, наверное, ездит много туристов, – заметила она, вдыхая этот дивный запах цветов и моря. – Они вам не мешают?
– Нет. Дом в стороне от дороги, а окна спален выходят на море. – Байрон повернул ключ в замке. – Проблема у меня только одна.
Кейт была очень рада слышать, что у него есть хоть одна проблема: безупречность и совершенство действовали ей на нервы.
– Какая же?
– Я не успел обставить дом мебелью. Байрон открыл дверь и сделал широкий жест рукой словно в подтверждение своим словам.
Действительно: голые полы, голые стены, совершенно пусто. Но Кейт понравилось – создавалось ощущение, что пространство плавно перетекает с улицы в дом. Широкие стеклянные двери пропускали много света, и сейчас на стенах пылали краски закатного солнца. Никаких ковров на желтых полированных полах – и впечатление такое, будто шагаешь по сверкающему и переливающемуся океану света.
«Де Витт обязательно купит этот дом», – подумала Кейт.
Глядя на дом снаружи, трудно было себе представить, что здесь невероятно высокие потолки, что лестница, ведущая наверх, и балюстрада, опоясывающая второй этаж, – такие широкие.
Кейт по достоинству оценила изысканную и разумную планировку: комнаты плавно переходили одна в другую, создавая единое жилое пространство. Белые стены, золотые полы, чудесный свет, льющийся в окна…
– Прекрасный вид, – проговорила она и с удивлением почувствовала, что ладони стали влажными и липкими.
Только сейчас Кейт заметила в углу комнаты ящик, на котором стояла мудреная стереосистема. А единственным предметом мебели, попавшим в поле ее зрения, являлось ветхое кресло, ручки которого были обмотаны клейкой лентой.
– Я смотрю, у вас есть все необходимое.
– Жить без музыки невозможно, а кресло я подобрал на помойке. По-моему, оно прекрасно в своем уродстве. Хотите выпить?
– Немного содовой или минеральной воды. По некоторым причинам алкоголь сегодня исключался, и де Витт был одной из этих причин.
– У меня есть минеральная вода «Темплтон». Она улыбнулась.
– Вот теперь я убедилась, что у вас в самом деле прекрасный вкус.
– Очень рад это слышать. Я устрою вам экскурсию по дому, но сначала начну готовить ужин. Пойдемте на кухню, составите мне компанию.
– Вы умеете готовить?
Кейт была так поражена, что беспрекословно отправилась вслед за ним.
– Разумеется! Вы любите овсянку и суп из пшеничных отрубей? – Байрон выдержал паузу, обернулся и поздравил себя с успехом: Кейт смотрела на него с неприкрытым ужасом. – Шутка! Как вы относитесь к дарам моря?
– Хорошо, только если это не разные там желеобразные моллюски.
– Кстати, я отлично готовлю суфле из моллюсков, но прибережем его на будущее. Знаете, этот дом я бы купил уже ради одной только кухни.
Кухня и вправду была хороша. Темно-бордовые стены, белая плитка, а посередине – сверкающий, как ледяной айсберг, стол для готовки. У широкого окна, выходящего на веселую зеленую лужайку, стоял удобный диванчик.
