Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала - страница 181

– Земляки, оправдываться не буду. Лучше спросите профессоршу из Германии, как Тула пала в сорок первом году.

В автобусе не унывали, дружно, в который раз напевали «Клен ты мой опавший». Но вот чопорная профессорша приоткрыла дверь «Икаруса»:

– Василий Александрович, что случилось? Идите к нам! Наши генералы взяли Тулу, а вы пленили нас русской поэзией!

– Представляешь, – взорвался Стародубцев. – Этот «литературовед» из Москвы утверждает, что немецкие генералы взяли Тулу. Поэтому и угнал «Икарус», чтобы восстановить истину! Покажем Спасское, попотчуем разносолами и отправим в Москву. Передай в Тулу, земляк: «Мы Тулу не уступили фашистам, не уступим и «демократам»!»

И автобус со славистами покатил дальше…

Но вернемся на Валдай. Побывали мы и в Иверском Святоозерском Богородицком монастыре. Валдайское озеро с живописными островами избрали для основания обители митрополита Новгородского. Перед Алексеем Михайловичем, отцом Петра I, хлопотал сам Никон.

Один из послушников монастыря, узнав меня, довольно тепло поприветствовал:

– Здравия желаю, товарищ маршал. Пока нас в монастыре всего пять послушников, но надеемся на прибавление братства.

На другой стороне озера возвышалось здание с зеленой крышей.

– Это санаторий, он подчиняется Москве, – просветила меня добрая душа. – Здесь в августе 1991 года отдыхал Анатолий Лукьянов. В своих стихах прославил нашу обитель. Монахи-молитвенники молятся за весь мир. Мы молимся и за праведников, и за грешников. Но, видно, мы плохо молились, если к власти пришли вороги. Москва уже не православная столица, это окаянный Вавилон.

Рассматривая зеленую крышу дома, я подумал: «А все-таки послушник не прав. Нет, не вся Москва – Вавилон.

И не будет этот мир вашим, вороги. Да, в нашем государстве многое зависело от личности. Если власть подлая, пьяная и бездарная, то не следует удивляться и поведению рядовых чиновников. Следует поменять правила формирования власти. Страной должны управлять лучшие. Это сейчас на всех ветвях власти сидят вороны, высматривают добычу. Но не за горами то время, когда древо российской государственности вновь зацветет…»

Дмитрий Рогозин, философ новых времен, мудро подметил: «Русский народ – это государствообразующая нация, это становой хребет России. Именно русские собрали Русь, превратили ее в Россию, а затем в союзное государство. Любое ухудшение самочувствия русского народа немедленно отражается на здоровье всего государства. Суть всех проблем в конечном счете сводится к переживаниям русскими своей национальной проблемы». Нет, не вся Москва – Вавилон. Какая польза человеку возлюбить тьму больше света?..

Далее я поехал на свою родину, в Омск. Не ожидал, что придет в аэропорт так много моих земляков. Перед отлетом позвонил Марии Степановне, жене брата Михаила. Она, по-видимому, и поведала Галине Ивановне Кусковой, главному редактору газеты «Омское время», о моем приезде.

Последний раз в Омске я был в 1990 году, мать моя Мария Федосеевна была достаточно бодрая, хотя ей пошел 87-й год, но теперь, в августе 1994 года, она меня не узнала. Высохшая, с бесцветными глазами, вспомнила своих детей, говорила, что Дмитрий военный. Так и не поверила, что я ее сын. Лишь дня через два узнала и заплакала: «Видишь, какая я стала, пережила всех».

В обществе академика Леонида Георгиевича Горынина, его супруги Генриетты Станиславовны, профессора Александра Дмитриевича Колесникова мы на двух машинах выехали в Тару, ей как раз в эти дни исполнилось 400 лет. Ехали по левому берегу Иртыша. Проехали Сарагатку – родину моего дальнего родственника Михаила Григорьевича Язова. Прекрасные леса, плантации подсолнуха, гречихи, пшеницы и такое веселое разнотравье.

Впереди Большереченск, родина академика Л.Г. Горынина, здесь мы и остановились у его племянницы на крутом бреге Иртыша. Варили уху из карася и стерляди. Давно я так беззаботно не отдыхал.

Тару называют бабушкой Омска. Необходимость создания крепостей и укрепленных пунктов в Сибири обусловливалась тем, что в этих краях кочевал хан Кучум. Его войско разоряло местные племена и народности, которые признали власть русских. А это были ханты, манси, татары. И потому московские власти порешили выше Тобольска в центре многолюдной Аялынской волости заложить новый русский город.