Игрок в бархатном камзоле, движимый чувством братского сострадания, перелил содержимое своей кружки в кружку противника:
- Брат Торвик, у меня не такая жажда, как у тебя; поделимся! - сказал он при этом.
Торвик согласился, наполнив до краев свой стакан, проглотил его содержимое одним глотком, поставил на карту и проиграл.
- Э! Ну вот тебе раз! Ловко! - пробормотал Жан де Верт. - Кажется, этот негодяй - великий мастер мелкого злодейства! Как раз такой человек мне и нужен.
В этот момент сержант, одетый в мундир шведской конной полицейской стражи вошел в притон и сел.
- Играем честно, без ругани, - взглянув на вошедшего, сказал игрок в обтрепанных галунах.
- Тебе проще, метр Франц, ты всегда выигрываешь. Не то, что я! махнул Тервик рукой.
- Да, я иногда выигрываю, потому что я человек набожный, - ответил Франц, тасуя карты.
Игра возобновилась, и в результате в карман "набожного" человека перешли почти все деньги, которые лежали на столе.
Торвик положил руку на бедра, отстегнул ремень, к которому был подвешен кинжал с серебряной рукояткой, и, бросив на стол деньги сказал:
- Моя ставка - двадцать дукатов, пояс и кинжал!
- Торвик! Азарт помутил тебе разум! Богобоязненный христианин не должен поступать таким образом!
- Двадцать дукатов, говорю тебе!.. Или тысячу чертей тебе в печенку!
Франц нарочно подавил жест ужаса.
- Идет! - согласился он.
Партия началась.
Уже на втором прикупе все шансы были в пользу Франца. На третьем он опять открыл карты и сказал:
- Я выиграл!
Вдруг Торвик схватил его за грудки.
- Ах, чертов потрох! Так ты жульничаешь! - закричал он.
В мгновение ока стол был перевернут, кувшины разбиты на куски, скамейки опрокинуты на пол. Торвик, который выпил уже шесть пинт, вдруг осоловело огляделся вокруг и рухнул. Жан де Верт, все это время наблюдая за происходящим, заметил, как Франц быстро склонился и ловко сунул руку в прореху его кармана.
Потом Франц распрямился, отряхнулся и, обойдя Торвика, валявшегося среди битых кувшинов и стаканчиков, подошел прямо к сержанту.
- Правосудие свершилось, сеньор сержант, - сказал он сочувственно. Нечестивец, который хулил святое имя Бога, повержен. Он хотел меня задушить, обокрав. Обыщите его карманы, и вы обязательно найдете там зеленый шелковый кошелек с двадцатью четырьмя пистолями, которые у меня только что были и которых у меня больше нет!
Сержант подозвал двух солдат и велел им схватить Торвика. Его обшарили и нашли шелковый зеленый кошелек с двадцатью четырьмя пистолями.
На весь зал сержант крикнул:
- Уведите этого негодяя!
- Вы простите его, поскольку я его прощаю, - попросил тут же Франц.
Вокруг стали собираться любопытные, и Франц неторопливо вышел.
Жан де Верт последовал за ним. На повороте улицы он догнал Франца и слегка хлопнул его по плечу.
- Друг, меня зовут Жан де Верт. Не будет ли вам угодно пойти ко мне в гостиницу?
- Ведите, сударь.
Они вошли в дальнюю комнату гостиницы. Жан де Верт сел.
- Я только что видел вас в деле, мэтр Франц, - сказал он. - Вас зовут именно так? Я не ошибся?
- Франц Крес к вашим услугам.
- По правде говоря, я восхищался, с каким искусством вы, обобрав противника, бросили его в тюрьму.
Франц скромно потупился.
- Когда судьба вас забрасывает в страну гугенотов, это доставляет несказанную радость душе католика - помыкать таким вот нечестивцем, наказывать его и обрекать на вечные страдания, которые уготованы ему, как в аду.
- Вот речь, по которой я могу судить о вашей добропорядочности, досточтимый Франц, и я полагаю, мы с вами завяжем кое-какие отношения, полезные нам обоим.
- И я очень хочу этого.
- Не отказались бы вы взять в руку праведный меч против одного их этих нечестивцев, объявивших войну святой церкви?
- Конечно нет, сударь. Но у каждого есть какие-то свои дела, которые невозможно сразу забросить...
Жан де Верт открыл ларец и зачерпнул из него горсть золотых.
- Я сразу даю задаток, а расчет потом, - предложил он. - Я хочу, чтобы один человек, который не верит в достоинства святых, быстро исчез. Умрет он или исчезнет - значения для меня не имеет, но рука, которая сделает это, получит тысячу пистолей.
