Естественно, такой ход событий вызвал на корабле беспокойство.
Надвигалась ночь. Следовало воспользоваться этим, чтобы избежать преследования неизвестного корабля. По приказу капитана, голландец поднял дополнительные паруса и стал с ещё большей скоростью рассекать волны, чем все это время. Арман-Луи подошел и стал рядом с капитаном.
- Здесь неспокойные воды? - спросил он.
- Море везде неспокойно, - ответил капитан, не сводя глаз с упрямо раздутых парусов в кильватере.
- Какого врага вы опасаетесь в этих краях? - вновь спросил г-н де ла Герш.
- Я многого опасаюсь и ещё боюсь кое-чего другого.
- Вот как!
- Здесь ходят англичане, испанцы, ганзейские суда и португальские тоже, а особенно датчане.
- Голландия не в мире с этими странами?
Горькая усмешка появилась на губах капитана.
- Сударь, у вас светлая борода; когда она у вас будет седая, как у меня, вы узнаете, что мира нет ни в одной точки земного шара. Идут войны религиозные, войны амбиций, которые ополчают весь мир против всего остального мира, и когда нет никакого предлога для войны - дерутся, чтобы драться; на море же дерутся ради того, чтобы грабить.
И после того, как Давид Жоа снова бросил взгляд на линию горизонта, добавил:
- Мы живем в опасное время, когда, кажется, всеми душами завладела злая сила.
- Так что, этот парус, будь он английский или датский, вам внушает опасение?
- Он не внушает мне никакого доверия. К тому же, сударь, перечислив вам только что врагов, которые могут нам угрожать, я не сказал о врагах неизвестных.
- Неизвестные? Такие тоже могут быть?
- Эти - самые опасные.
- Ах, дьявол!
- И самые многочисленные!
Арман-Луи взглянул на подозрительный корабль. Только что похожий на снежинку, он напоминал теперь лебедя, скользящего по волнам.
- Это хитрый парусник, - хладнокровно констатировал голландский капитан. - Если мрак быстро не сгустится, он настигнет нас меньше чем через час.
- Что же делать?
- То же, что делают его собратья, морские пираты: они поднимают какой-нибудь флаг, любого цвета, и посылают пушечный выстрел - первый, что на профессиональном языке означает, что надо ложиться в дрейф.
- А если выстрел не услышать?
- Повторят.
- А если ответить?
- Рассердятся.
- А если остановиться?
- Они пошлют шлюпку с кучей негодяев, вооруженных до зубов: у них острое зрение и цепкие кошачьи когти, и все, что они найдут, захватят.
- Ну ладно, допустим, корабль ограблен с палубы до трюмов. Что дальше?
- Они посылают пару пушечных ядер в корпус судна ниже ватерлинии - и прощайте, корабль будет спать на дне моря.
- Вместе с пассажирами?
- Разве если часть экипажа не погибнет в сражении, а другая, испорченная дурным примером, не завербуется под кровавый пиратский флаг.
- Так, выходит, что ни делай, все напрасно?
- Как правило. Если только не нарвутся на более сильного.
- А это иногда случается?
- Никогда.
- Спасибо.
Капитан закурил трубку. Опустилась ночь. Уже почти не различим был вражеский парус - он белел ещё какое-то время над волнами, как чаечье крыло, потом исчез. И не стало видно вообще ничего.
Продолжая курить, капитан отдал приказ закрепить попрочнее грузы на палубе и зарядить все четыре каронады - короткоствольные пушки, имеющиеся на борту, после чего снова изменил скорость судна.
- Вы умеете плавать? - спросил он у г-на де ла Герш.
- Да. А что?
- А то, что, возможно, уже завтра вам придется удирать вплавь. Вот что может произойти. Если на рассвете окажется, что пиратское судно, упрямо преследующее нас, исчезнет в открытом море, и у меня не останется сомнений, что я допустил грех, увлекая его за собой, я на всех парусах помчусь в ближайший порт и буду заниматься лишь тем, что стану благодарить Господа, который вытащил нас из рук разбойников.
- А если напротив - он нападет на нас?
- Тогда пушки начнут диалог, порох заговорит с порохом. Когда-то я носил шпагу, поэтому мысль о том, чтобы сдаваться, мне не приятна.
- Я очень одобряю эту антипатию.
- Следовательно, я отвечаю им своими короткоствольными каронадами, убегая. И вот мы оказываемся между огнем и водой.
