- Ты - герой, ты смельчак, друг Каркефу, и ты им останешься, хочешь ты этого или нет.
- Сударь, я не знаю, присуще ли это героям, но я дрожал как осиновый лист, занимаясь всеми этими делами. Добрый малый Петерс, приняв мое предложение, уже по дороге придумал попросить у своего хозяина, якобы по требованию дона Гаспара, две бутылки аликанта, вина, которое он держит в самом глубоком своем погребе, в подвале, единственный ключ от которого есть только у него самого. Исполняя волю дона Гаспара, хозяин побежал туда сам. Петерс последовал за ним и, как бы случайно, уронил крышку люка на голову этого мерзавца. Сделав дело, он вернулся ко мне. В это время я был с этими негодяями. Я предложил им две мои шпаги. Они меня расцеловали и, чтобы отметить мое появление со шпагами, я предложил им выпить по кружке вина, в которое уже было насыпано снотворное и которое принес Петерс, ни о чем не подозревая. Я не сомневался в том, что их жажда неутолима. Они пили так много, будто пересекли пустыню. Половина из них заснула, остальные ещё безмолвно возились на полу. Мы собрались уходить и, чтобы обеспечить бандитам покой и сон, забаррикадировали на всякий случай дверь... Сударь, надо умет вовремя принимать все необходимые меры предосторожности от таких назойливых людей.
- А Доминик?
- Пока я занимался делами во дворе, Доминик, под руководством того же Петерса, занимался конюшней, где он отобрал самых красивых, лучших лошадей, и поспешил оседлать их. Доминик любит во всем порядок. Чтобы никто не мешал ему, он позаботился о том, чтобы просто-напросто задушить одного караульного, который рыскал поблизости. Петерс предупредил Доминика о том, что этот человек много играл и часто проигрывал, и у него скверный характер.
- До сих пор все шло хорошо!
- Да, сударь, все шло хорошо, но нет ничего совершенного в этом мире. Мои наемники, которых я оставил такими, как ангелочки, к несчастью, не все в одинаковой мере прикладывались к винным кружкам. Самые большие лакомки спали как убитые. Другие, недостаточно утолившие жажду, пробуждались и начинали уже сердиться.
- Так этот шум и гам, который мы слышали, доносился оттуда?
- Совершенно верно. "Надо торопиться, - сказал я Доминику, - а то заговорит посуда". Петерс взял лошадей, и мы пошли. Уже через двадцать шагов мы видели двух призраков, которые молча стояли: один под окном, другой у двери залы, в которой вы беседовали с доном Гаспаром. "Вот болтуны!" - сказал я Доминику. Караульный уже был наготове. Кончиком пальца он касался своего кинжала. Я испугался и, чтобы не случилось этой жуткой расправы над всеми вами, я сказал Доминику: "Займись этим, у двери, а я поговорю с тем, что под окном". Через две минуты эти негодяи были далеки от того, чтобы пикнуть. Петерс сторожил в это время лошадей.
- Вот конюх, о котором я буду сожалеть всю свою жизнь.
- Что касается всего остального, вы знаете как разворачивались события, - добавил Каркефу. - Я должен сказать, однако, чтобы завершить свой рассказ: если бы вы не поторопились прикончить - вы сеньора Матеуса, а г-н де ла Герш достопочтенного дона Гаспара, - я упал бы в обморок.
- Бедненький ягненочек! - воскликнул Рено.
11.
Скачки с препятствиями
С рассветом беглецы добрались до какой-то деревушки, затерявшейся в полях. Там они и остановились. Хоть и выносливые, лошади были измотаны. Дорога казалась пустынной. Было решено отдохнуть в этом местечке до вечера. Капитан дон Гаспар и сеньор Матеус мертвы, кто еще, казалось, мог их преследовать?
Когда уже опускалась ночь, Каркефу, слоняющийся у въезда в деревушку, заметил всадника, скачущего на почтовой лошадке. Он влез на межевой столб, чтобы лучше видеть его.
- О Аллах! - сказал он. - Это Петерс!
Лошадка, вся в пене, остановилась перед ним.
- Эй, быстро! В седло! - крикнул Петерс. - Наемники скачут за вами!
Каркефу и Доминик затянули подпруги у лошадей, подкрепившихся уже провиантом и отдохнувших.
Рено, Арман-Луи и Адриен были готовы к отъезду в одно мгновение.
- Бегите! - сказал Петерс. - Вон они!
- И ты с нами? Я нанимаю тебя, - сказал ему Рено. Глаза бедняги Петерса наполнились слезами.
