– Мы ждали, пока вы вернетесь, – тихо сказал Невилл. – Этот человек уже арестован. Наденьте на него наручники, парни.
Двое оперативников подбежали к Хастингсу и, не обращая внимания на его крики, защелкнули наручники на его запястьях.
– Тебе многое сошло с рук, Хастингс, но все закончилось. Ты зря убил того, кто строил для тебя трубы с секретом, того, кто создавал для тебя отравляющие газы, и тех шакалов, которые выполняли грязную работу. Ты помог нам. У нас достаточно обвинений против тебя и без их показаний.
– Вы не сможете связать меня с этими трубами, – прокричал Хастингс; его глаза горели злобой, а лицо стало бордовым. – Или с газодо. Подозревайте, сколько хотите. Но что вы можете доказать?
– Ну, – ответил Невилл, – если не принимать во внимание целый ряд косвенных улик, которых, уверяю вас, вполне достаточно, а также вполне очевидное преимущество для вас в случае, если из игры выйдут все конкурирующие шахты, то думаю, что будет достаточно и того, что в настоящий момент в вашем распоряжении находятся все алмазы, украденные на других шахтах. Все они хранятся в этом здании.
– Ха! – фыркнул Хастингс, пытаясь избавиться от наручников. – Марсианские алмазы не маркируются. Фосфоресцирующий тест также не имеет значения, все они реагируют одинаково…
– Я тоже понял это, – сухо ответил Невилл. – Но есть еще кое-что. Я провел исследование, о котором вы не догадались. Вы когда-нибудь слышали о триболюминесценции? Удивительно, что такой умный человек, как вы, мог пропустить такую простую вещь…
Глаза Хастингса горели, он тяжело дышал.
– Потрите алмазы в темноте шерстяным или шелковым платком, и они начнут слабо светиться. Ваши марсианские алмазы очень чувствительны к такому тесту. Камни с шахты «Ганнибал» светятся бледно-зеленым, а алмазы с шахты «Кастер» – ярким пурпурным цветом. У каждой шахты есть свой цвет. Самое интересное заключается в том, что мне удалось обнаружить в хранилище. Алмазы всех шахт соответствуют тем камням, которые там добывают. Кроме ваших. В вашем хранилище мы нашли не только алмазы с ваших шахт, но и с ограбленных. При этом, там не было ни одного алмаза с еще не ограбленных шахт! Если вы можете объяснить это, а также рассказать нам, где вы были последние шесть часов, то вам не о чем беспокоиться. Уведите его, ребята!
Специальный следователь Билли Невилл сел в кресло. Он устал и непрерывный вой песк& действовал ему на нервы.
– Теперь ваш выход, майор, – сказал он. – Вызовите мне корабль. Я бы хотел для разнообразия посмотреть на воду, а не на песок.
Эффективность
Под псевдонимом Колин Кейт
Выдержка из слушаний Высшего Военного Суда по делу Эрика Стрользунда, старшего сотрудника Межпланетной Патрульной Службы, несущего службу на борту космического корвета «Лизет» в должности главного инженера. Он обвиняется в том, что сбросил за борт триста тонн государственного ракетного топлива во время полета с Лунной Базы на Оберон.
Председатель суда:
– Стрользунд, вы выслушали доказательства и подтвердили, что вы это сделали. Вы хотите высказаться в свое оправдание?
Обвиняемый:
– Да, сэр. Обязательно. Я сделал это, чтобы спасти корабль.
Судья:
– Объясните.
Обвиняемый:
– Сэр, все происходило следующим образом. Вы знаете, что «Лизет» – старый корабль, и мы подали запрос на его модернизацию. Перед отлетом с Луны на борт корабля погрузили дополнительное оборудование, которое я должен был установить во время полета. Именно так я и сделал. В первую очередь я извлек старые инжекторы «Марк IV» и установил инжекторы «Эберле Хай Лайф». Затем я заменил задающие резонаторы «Морган» на новую Универсальную модель. После этого мы обмотали концы трубок спиралью Гилсона, чтобы отвести радиационный жар для подпитки нагнетателя. А потом…
Судья:
– Хватит болтать. Все это не имеет отношения к делу. Более того, все это уже является частью протокола. Что было дальше?
Обвиняемый:
– Топливное хранилище начало раздуваться. Я опасался того, что корпус лопнет и мы потеряем воздух. Мы тратили по десять тонн в день, поэтому я решил, что будет разумнее сбросить пару сотен тонн за борт. Это всё.
