Усанас оставил копье с ними, все еще воткнутое в грудь наемного убийцы. С этого времени придется работать ножом. Трюм был заполнен — там стояло много амфор и мешков с провизией. Нет места для огромного копья Усанаса.
Он подождал несколько минут, скорчившись в темноте и прислушиваясь. Где-то поблизости следовало находиться третьему охраннику, чтобы в случае необходимости поддержать двух первых, дежуривших у входа.
Ничего. Усанас удивился, но только слегка. Лучший военный разум в мире это предрекал.
Усанас улыбнулся. Это была холодная улыбка, но в темноте не находилось никого, кто мог бы увидеть убийственное выражение. Наемные убийцы малва считались высшей элитой среди воинов малва. И поэтому — точно, как оценил Велисарий, — страдали от неизбежного синдрома всех представителей преторианской гвардии. Да, смертоносные. Но также надменные, слишком уверенные в себе, с презрением относящиеся к соперникам. Да, хорошо тренированные, но подготовка — это не совсем то, что опыт сражений. Эти наемные убийцы много лет не сражались против настоящего врага. Как и представители преторианской гвардии на протяжении истории, они превратились из высококлассных убийц в простых головорезов.
Усанас снова тронулся с места. Медленно, очень медленно. Он не торопился. Велисарий подождет, пока Усанас не подаст сигнал. Римский полководец и его товарищи устроились на корме, далеко от каюты в центре судна. Если заряд сработает, то они успеют уйти, невредимые. Даже в броне они смогут оставаться на плаву достаточно долго, чтобы аксумские боевые корабли, окружающие судно Линка, спасли их.
Конечно, для самого Усанаса ситуация сложится гораздо хуже. Вероятно, фатально. Но бывший охотник, теперь помощник царя царей, нисколько не волновался. Он стал философом на протяжении лет. Но он всегда был убийцей. Он шел рядом с тенью смерти с детских лет.
Усанас решал и свои проблемы. Он восхищался царем Калебом, несмотря на то что никогда не произносил этих слов вслух. Отец Эона не обладал острым умом сына. Тем не менее он был хорошим царем. И Усанасу очень нравились Тарабай и Зайя и многие люди из тех, что погибли среди камней Тааха Мариама.
«Твоя очередь, малва».
Черная смерть ползла сквозь трюм. Еще двое убийц умерли от ножа убийцы.
— Я пойду первым, полководец, — заявил Анастасий. Тяжелые челюсти гиганта были сжаты, словно он ожидал спора.
Велисарий улыбнулся.
— Конечно! Я смелый, но не сумасшедший. Стражники Линка по размеру напоминают маленьких гиппопотамов.
Анастасий презрительно усмехнулся.
— И я тоже. — Он поднял булаву и взвесил на руке. Огромные мускулы напряглись под доспехами. — Но я не провел последние несколько лет, купаясь в роскоши.
— Теперь у тебя ее будет достаточно, — весело присоединилась Антонина. — Хотя, конечно, учитывая твою склонность к философии, я уверена: ты собираешься раздать все богатства бедным.
Анастасий улыбнулся. Когда римская армия захватила Харк, они также захватили и сундуки малва с жалованьем, не упоминая небольшую гору золота, серебра и драгоценностей, которые собрала огромная армия офицеров. Богатства оставались в Харке, когда армия Линка ушла из города. Нет необходимости говорить, что они не остались в городе, когда от него отплыли римляне.
Теперь все солдаты в армии Велисария стали богатыми людьми. Конечно, не по меркам римских сенаторов. Но по стандартам фракийских, греческих и сирийских простолюдинов — не упоминая военнопленных кушанов — они были страшно, черт побери, умопомрачительно богаты. На самом деле это немного беспокоило Велисария. Теперь он лишится части ветеранов. Но все-таки беспокоило немного. Большинство ветеранов останутся, готовые поделить трофеи будущих кампаний. А за каждого, кто выйдет в отставку, придет десять желающих занять его место. У других римских армий могли быть трудности с поиском рекрутов. После того как новости распространятся, армии Велисария придется отказывать многим желающим.
Но это была проблема будущего. Что касается настоящего…
Из-под палубы послышался звук. Слабый, напоминающий удар в ладоши, который эхом отдался по корпусу. Возможно, как шутиха.
