А что еще хуже, эти корабли строились с использованием метода, обычного для Средиземного и Эритрейского морей. Вместо того чтобы начинать с крепкого каркаса, киля и шпангоутов — этот метод во времена Антонины использовался только на севере Европы, — аксумские корабли строились из планок, которые сколачивались или сшивались вместе, с небольшим количеством внутренних сцеплений, добавляемых в самом конце. На самом деле эти корабли были не более чем деревянными скорлупками. Отдача от пальбы пятидюймовых орудий начнет ломать корпуса после нескольких выстрелов.
Артиллерийские расчеты Антонины пришли к компромиссу, просто укрепив корпуса прямо по центру судов. На каждом аксумском корабле стояло по четыре орудия, по два на каждой стороне. Да, внушающие страх орудия, в особенности на расстоянии нескольких сотен ярдов. Но два орудия — это слабая артиллерия одного борта, и для бортового залпа маловато.
На мгновение Антонина почувствовала глубокое сожаление, что у нее нет с собой корабля Иоанна. В это мгновение она бы обменяла половину аксумской флотилии на одну «Феодору». Но…
Антонина мысленно пожала плечами. Она приняла правильное решение. Было бы возможно, хотя и очень трудно, переправить «Феодору» волоком из Нила в Красное море. Но сделать это тайно не представлялось возможным, не с тем количеством рабочей силы, которая потребуется для выполнения этой задачи. Малва бы получили информацию о ее планах. Единственной причиной перетаскивать «Феодору» в Красное море было бы намерение отправиться за судами малва в Персидском заливе. Малва, вероятно, не додумались бы до ее конечной цели: атаковать Харк с моря. Безумие, ведь Харк — самая укрепленная гавань в мире. Но они определенно усилили бы патрули в Персидском заливе, и этого оказалось бы достаточно, чтобы сорвать ее планы.
Ее раздумья прервал крик впередсмотрящего. Через несколько секунд Антонина увидела причину. Две галеры малва отделились от вражеской флотилии и направлялись прямо на аксумитов.
— Они — смелые ублюдки, — сказала она наполовину с восхищением.
Вахси бросил на нее взгляд и ухмыльнулся.
— Смелые? Нет, Антонина. Они просто — важные задиры, которые никогда не встречались с аксумитами в море.
Взгляд командующего сарвом Дакуэн вернулся к пушкам. Антонина подавила смешок. Вахси, как думала она, испытывал искушение не использовать пушки — просто чтобы доказать малва, насколько безнадежно они уступают классом.
Но Вахси был ветераном. Через несколько секунд, он очевидно, подавил детский импульс. Он повернулся к Усанасу и сказал:
— Я рекомендую просто разорвать их на части на пути к самой флотилии. Но решение за тобой, аквабе ценцен.
Термин «аквабе ценцен» означал «хранитель мухобойки (в виде конского хвоста на ручке)». Римлянке Антонине казался странным титул человека, который по власти шел вторым за самим негусой нагастом. Но мухобойка вместе с копьем являлась традиционной эмблемой аксумского королевского дома. Через три дня после вступления в брак царь царей присвоил титул Усанасу. Если не считать сил в самом Аксумском царстве, и войска, которым командовал Гармат, как новый наместник в Аравии, Усанас теперь стал высшим военачальником в Аксуме, а также главным советником царя.
Усанас улыбнулся.
— Пожалуйста, Вахси! Я все еще старый грубый варварский охотник. Я столько же знаю о морских сражениях, сколько гиппопотам о поэзии. — Он сделал широкий круговой жест. — Я оставляю все в твоих компетентных руках.
Вахси заворчал.
В конце концов, все эти велеречия не были потеряны зря.
Мгновение спустя он уже выкрикивал приказы команде. Флагманский корабль продолжал идти курсом на север, все еще под парусом. Другие аксумские военные корабли следовали за ним. Антонина удивлялась. Она ожидала, что Вахси прикажет убрать паруса и приготовить весла. Как и все подобные суда того времени, аксумские военные корабли вступали в сражения на веслах, а не под парусами.
Вначале она предположила, что Вахси отдал такой приказ, поскольку не доверят гребной способности кораблей. Для установки на судах пушек пришлось вывести из строя большое количество скамеек для гребцов. Но затем, когда Антонина увидела мрачное удовлетворение на лице Вахси, ей пришлось подавить смешок.
