— Да вы не напрягайтесь так, Аркадий Францевич! Просто примите как данность свои сны. В них нет ничего страшного! Вот в этой жизни вы, например, Аркадий Францевич, я — Роман Владимирович, а во сне я — Дюймовочка, вы — крыса. И что в этом ужасного?
Ковард вскочил, у него сдали нервы:
— Знаете, я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство.
— Вы, конечно, можете уйти. А ночью вам опять приснится сон. И вы не будете знать, что с этим делать, и в конце концов окажетесь в сумасшедшем доме. Идите.
— Господи, ну так что же мне делать?
— Успокойтесь и сядьте. Хотите еще чаю?
— Нет. Послушайте, а откуда вам известно, что я видел себя во сне в образе крысы?
Дюймовочка молчал, давая возможность собеседнику самому найти ответ на заданный вопрос.
Ковард все же не мог понять: «Этот человек сумасшедший или ясновидящий?» Его сознание склонялось больше к первому, а чувства — ко второму.
— Бродяга рассказал?
Ковард нашел внутренний компромисс: его сознание позволило чувствам поиграть в игру «верю — не верю».
Дюймовочка кивнул:
— Он. Послушайте, все, кому открывается возможность жизни в сновидениях, а поверьте мне, таких людей мало, проходят через это состояние. Есть только два варианта: принять жизнь в сновидениях как реальную жизнь или отправиться в психлечебницу. Третьего не дано.
Глава 21
Крыса умнее человека?
— Боже! Ну почему это случилось со мной?
— Знаете, любой человек, попадая в какую-то тяжелую ситуацию, непременно задает этот вопрос: «Боже, почему это случилось со мной?» Но во-первых, этот вопрос направлен правильному адресату, который не обязан вам отвечать. Я надеюсь, вы верите в Бога?
Ковард замялся:
— Ну, в общем.
Дюймовочка улыбнулся:
— Смутный ответ «ну, в общем», гораздо правильнее ясного — «нет». Я продолжу свою мысль… а во-вторых, человеку не дано осознать, что есть для него благо, а что наказание. Так что ваше отчаяние может оказаться совершенно напрасным.
— То есть вы хотите сказать, — уточнил Ковард, — что я должен воспринимать свои сны как некую реальность и полагать при этом, что то, что я в этой другой реальности не человек, а крыса, есть благо?
— Именно.
— Нет, это уж слишком! Простите, это чистой воды бред! Это за рамками моего понимания!
— Это не бред, — настойчиво уверил Дюймовочка. — Хотя я охотно верю, что это за рамками вашего понимания.
— Крыса! — не мог успокоиться Ковард. — Ну почему именно крыса?!
— А чем же вас не устраивает крыса?
— Я не крыса! Я — человек!
— Человек — это весьма сомнительное достоинство, — спокойно ответил Дюймовочка. — По мне, крыса в реальности сна гораздо выше человека, да и в этой реальности — тоже. Почему человек не любит крыс? Потому что крыса для человека — загадка. И человек по скудности своего мышления презирает то, что он не может постичь. Разве не так?
— Ну… — замялся Ковард, — действительно, у крыс есть некоторые достоинства.
— Вот видите! — подбодрил Коварда Дюймовочка.
— Биологически — если говорить, в частности, о генетическом уровне — крысы гораздо более приспособлены к жизни, чем человек. Это неоспоримо.
— Вот-вот! — Дюймовочка согласно кивнул. — Крысы — самые древние животные. Я где-то читал, что они живут на земле 48 миллионов лет! Даже трудно себе представить! Древнее динозавров! Уже только за это можно к ним относиться с великим почтением. А если задуматься над тем фактом, что в природе только два вида млекопитающих могут смеяться, — человек и крыса, то возникает вопрос: у кого лучше чувство юмора? Или кто мудрее: человек, танцующий танго на палубе корабля, или крыса, прыгающая в открытое море, поскольку через двое суток этот корабль потерпит крушение, и тогда доплыть до земли даже такому выносливому существу, как крыса, будет не под силу.
Глава 22
Борьба сознания и чувств
— Вы так много знаете о крысах, — изумился Ковард и посмотрел на Дюймовочку с уважением.
— Уверен, что вы вскоре будете знать о них больше, чем кто бы то ни было.
— Получается, — вздохнул Ковард, — что выбор у меня не велик: или крыса, или дурдом.
— Я думаю, да. Увы.
— А у меня есть время для размышления?
— Не знаю. Но выбор у вас есть точно. Или я ваш проводник, или вы уж как-то сами…
