Брыкза прищурившись посмотрел на Коварда:
— Хм, а вы чем-то похожи на Эйнштейна. Да, есть какое-то неуловимое сходство. Вам никто не говорил?
— Нет, — смутился Аркадий Францевич, — никто.
— Есть-есть. Правда. Я на вашем месте отрастил бы усы.
Глава 10
Неожиданное предложение Брыкзы
Ковард молчал.
— Так вот, — продолжил Брыкза, — у меня к вам предложение. Вам интересно, какое это предложение?
— Какое?
— А предложение мое заключается в следующем: вы начинаете активно работать над созданием генной вакцины. Кажется, так вы собрались назвать этот препарат?
— Да.
— Название неудачное. Но это мы обсудим позже. Я становлюсь вашим соавтором, а точнее, вы, — Брыкза властно указал пальцем в сторону Коварда, — будете моим соавтором. Автором буду я. Не думаю, что вы станете возражать. У вас нет выбора. На такие разработки немыслимо получить государственное финансирование. Так что если что-нибудь случится — все камни полетят в мою голову. Вы же знаете, сколько сейчас ведется разговоров о морали и этике.
Брыкза замолчал, делая вид, что серьезно размышляет, тяжело вздохнул и махнул рукой:
— Будь что будет! В конце концов, цели у нас высокие и гуманные! Я позабочусь, чтобы вы смогли спокойно работать и чтобы у вас было все необходимое. Надеюсь, вы понимаете, что об этом не должна знать ни одна живая душа. Строгая секретность. В понедельник после планерки вы останетесь у меня в кабинете, и мы с вами обсудим, что нам необходимо для работы в первую очередь. Стриганова я от вас уберу. В лаборатории вы будете работать один и каждодневно докладывать мне о результатах вашей работы. Возражений нет?
— Но… — хотел возразить Ковард, но Брыкза его перебил:
— Вы свободны, Аркадий Францевич.
Ковард встал с кресла и на ватных ногах пошел к выходу. Брыкза проводил его тяжелым взглядом и уже у самой двери окликнул:
— Аркадий Францевич!
Ковард обернулся. Брыкза растянул рот в фальшивой улыбке:
— Про усы подумайте. Мне кажется, они вам придадут шарма.
Ковард спускался по лестнице к себе в лабораторию. Его бил внутренний озноб. В голове как заезженная пластинка крутилось: «Вот же гад!»
Навстречу Коварду, громко цокая каблучками, торопилась секретарша Зося.
— Вы уже все, Аркадий Францевич, отстрелялись?
— Отстрелялся, — кивнул Ковард.
Зося, словно легкий ветерок, пронеслась мимо, и Ковард невольно обернулся ей вослед: «Фигуристая. Интересно, этот гад с ней спит? Наверняка спит, козлина. Такой случая не упустит. Рылся в моем столе! И так про это говорит, мол, ничего такого, просто не комильфо! Гад! «Стриганова я от вас уберу». Господь Бог нашелся! И ничего не скажешь. И он знает, что я проглочу и промолчу. А вот фигушки! Возьму и уволюсь! Ишь, великий ученый нашелся. На чужом горбу да в рай! Ха-ха! Ищи дурня! Интересно, в какие такие смутные времена он занимался генетикой? Он-то, поди, всего лет на пять-шесть старше…»
Глава 11
Хорошая сторона плохого события
Ковард спустился на первый этаж и, пройдя часть коридора, остановился:
«Вот он — сон в руку: рухнувшая с небес луна! С одной стороны, Брыкза, конечно же, гад, но разве он, Ковард Аркадий Францевич, мог о таком мечтать? Работать над генной вакциной? А то, что Брыкза замахнулся на авторство, то это еще бабка надвое сказала. Что делить шкуру неубитого медведя? Пожалуй, надо соглашаться. Выбора действительно нет. Только вот Стриганов…»
Аркадий Францевич представил, что будет лишен общества этого жизнерадостного остроумного парня, к которому за последние три года успел привязаться. Это значит, что по утрам не услышит бодрое «по три, по пять», что не будет ломать голову над тем, какой же именно гамбит изберет сегодня этот непризнанный ни в биологии, ни в шахматах гений. Резко повернувшись, он почти побежал обратно на второй этаж к начальнику.
Немного отдышавшись у двери кабинета, Ковард громко постучал. На сей раз он дождался возгласа: «Войдите!» Ковард решительно вошел в кабинет. Брыкза сидел за рабочим столом без пиджака с расстегнутым воротом рубашки и расслабленным галстуком. С другой стороны стола стояла Зося с раскрытой папкой в руках. И хотя она деловым тоном произнесла: «Хорошо, Теодор Иванович, я эту таблицу исправлю», Ковард заметил, что помада на ее губах слегка размазана.
