— И что же, вам с детьми приходится трудно?
Этот вопрос можно было и не задавать, но мне хотелось, чтобы она продолжала говорить: что она скажет — не так важно, мне просто нравилось слушать ее голос.
— Да, трудно, ведь у меня почти никакого опыта работы в школе. Мне иногда кажется, что я их просто боюсь — такие они взрослые, самостоятельные. Мальчики в основном неплохие, девочки же смотрят на меня с какой-то жалостью, словно они намного старше и умнее меня. По-моему, их интересует не то, что я им преподаю, а моя личная жизнь и как я одета… — Голос ее чуть задрожал, она прикрыла глаза. Длинные ресницы бахромой легли на коричневатую кожу.
Дверь открылась, и на пороге появилась миссис Дейл-Эванс. Она улыбнулась нам и тут же принялась собирать чашки и мыть их — видимо, это было ее обычной обязанностью.
— У Клинти в классе есть одна девочка, Мерфи, — хоть бери и мой ее сама. Другие дети жалуются, не хотят с ней рядом сидеть. Ну и матери же есть на свете — я бы таких стреляла! Допустить, чтобы от девочки пахло! Ну и ну!
Она вымыла посуду и подошла к нам, вытирая руки полотенцем.
— Хотите, покажу вам мое хозяйство?
Я поднялся, извинился перед мисс Бланшар и вслед за миссис Дейл-Эванс вышел из учительской.
Кабинет домоводства находился на верхнем этаже. Это была большая, хорошо оборудованная комната, радость и гордость миссис Дейл-Эванс. Сверкающие газовые плиты, кастрюли, сковородки, ряды надраенных рабочих столиков, ножных швейных машин и стиральных машин — все чистенькие и щеголеватые, словно солдаты на параде. Вдоль одной стены стояла шеренга ящиков, в которых лежали ножи и прочие атрибуты домашнего кулинара. С потолка свисали электрические провода — не меньше десяти, — каждый из которых кончался розеткой для подключения утюга. В небольшой отгороженной нише я увидел детскую коляску, в ней лежала кукла — грудной ребенок. Рядышком на столике было разложено все необходимое для ухода за ребенком. Миссис Дейл-Эванс по ходу осмотра не переставала давать объяснения. Когда мы подошли к нише с коляской, она взмахнула рукой и сказала:
— А в этом многие девчонки разбираются не хуже меня. Настоящие маленькие мамы. Они так и говорят: «Это для нас игрушки».
В комнату на урок кулинарии стали собираться девочки. Им было велено как следует вымыть руки, потом они спокойно встали за рабочие столики, а миссис Дейл-Эванс принялась объяснять им рецепт приготовления какого-то блюда.
Я остался с ней и весь урок восхищался — какая в классе чистота, какой порядок! Если она добивается от класса такого послушания без всяких телесных наказаний, я должен рискнуть и попробовать свои силы. Всегда внимательная, готовая выслушать и помочь советом, она была для этих девочек не только учительницей, но и матерью. Но я чувствовал: если понадобится, миссис Дейл-Эванс будет строгой, очень строгой.
Почти весь первый этаж занимала столовая, она же спортзал. Мы вошли и сели за стол, стоявший чуть в стороне от шеренги складных столов для учеников. Когда собрались все, мистер Флориан поднялся и прочитал молитву: «Возблагодарим бога за пищу, нам ниспосланную». Громкое «Аминь» тут же утонуло в перезвоне ножей и вилок, шумной болтовне и бряцанье кастрюль и сковородок.
Дети сидели по восемь человек, двое из них по очереди обслуживали остальных. Занимались этим и мальчики и девочки — миски они наполняли быстро и сноровисто. После каждого блюда дежурная пара собирала посуду и бегом сносила на кухню. Когда обед заканчивался, скатерть на каждом столе стряхивали и складывали, потом все спокойно ждали, когда разрешат расходиться.
После обеда мистер Флориан поднялся, и в столовой тут же наступила тишина. Он дал команду, и дети без спешки, одна группа за другой, вышли из столовой. Я вместе с остальными учителями направился в учительскую, где миссис Дейл-Эванс вскоре начала готовить чай.
— Я стоял у окна и смотрел на разрушенную церковь, как вдруг где-то совсем близко раздались громкие звуки ритмичной музыки. Я обернулся. Мисс Клинтридж заметила недоумение на моем лице и объяснила:
— Это наши ежедневные танцульки. С часу до без четверти два спортзал отдается на откуп ребятне — как закон. Они крутят пластинки через громкоговоритель. Я и сама иногда могу с ними сплясать, и Трейс тоже. А по большим праздникам и директор не прочь тряхнуть стариной.
