Я считаю, что дело очень выгодно Правительству и Трону, потому что этот человек находится в наилучших отношениях с Примем и большей частью его сторонников, а Либеральный союз считает его одним из своих основных столпов в Мадриде.
У этого дела множество различных тонкостей, однако не имеет смысла рассматривать их в письме. Хочу лишь добавить, что, по моему убеждению, Касорла Лонго – человек большого ума и амбиций. К нему за разумную плату будет приставлен наш агент, внедренный в самое сердце его структуры.
Было бы неразумно касаться этой темы на завтрашнем совете, поэтому предлагаю Вам обсудить ее приватно.
Сердечный привет.
Хоакин Вальеспин Андреу,
Мадрид, 4 ноября.
(Единственный экземпляр)
Дон Хайме закончил чтение и, не произнося ни слова, задумчиво покачал головой.
– Так вот в чем дело… – произнес он едва слышно. Нахмурившись, Адела де Отеро неподвижно смотрела на него, наблюдая за его реакцией.
– Да, теперь вам все известно, – подтвердила она, вздохнув. Казалось, она глубоко сожалела, что дон Хайме добрался до сути этой тайны. – Надеюсь, вы удовлетворены.
Маэстро посмотрел на нее растерянно, словно удивляясь, что она все еще здесь.
– Удовлетворен? – Он попробовал слово на вкус, и оно ему не понравилось. – Вряд ли здесь уместно это слово… – Он поднял письмо и слегка помахал им в воздухе, держа за уголок большим и указательным пальцами. – Думаю, сейчас вы попросите, чтобы я вам отдал письмо… Я не ошибся?
В глазах Аделы де Отеро отразился свет фонаря. Она протянула руку.
– Прошу вас.
Хайме Астарлоа пристально смотрел на нее, не переставая восхищаться ее выдержкой. Она стояла перед ним в полумраке комнаты, решительно и хладнокровно требуя отдать ей письменное свидетельство, где упоминалось имя негодяя, виновного в трагедии.
– Вы, должно быть, и меня собираетесь убить, если я не удовлетворю вашу просьбу?
На губах Аделы де Отеро мелькнула насмешливая улыбка. Это был взгляд змеи, парализующий добычу.
– Я пришла не для того, чтобы убивать вас, дон Хайме. Просто мне надо было кое-что объяснить. Поймите, никому не нужна ваша смерть.
Дон Хайме нахмурился, словно эти слова его разочаровали.
– Вы не собираетесь меня убивать? – Казалось, он серьезно обдумывал ее слова. – Черт возьми, донья Адела! Как это благородно с вашей стороны!
Усмешка, скорее озорная, чем коварная, исказила ее лицо. Дон Хайме чувствовал, что она тщательно взвешивает каждое слово.
– Вы должны отдать мне письмо, маэстро.
– Я просил вас не называть меня маэстро.
– Вы должны отдать письмо. Вы же знаете, сколько я сделала, чтобы оно попало в мои руки.
– Отлично знаю, сеньора. Я вам верю.
– Прошу вас. У нас еще есть время. Маэстро посмотрел на нее с иронией.
– Вот уже второй раз вы говорите, что у нас еще есть время, но я так и не понял, что вы хотите этим сказать. – Он взглянул на листок. – Человек, которому адресован этот документ, настоящий подлец, жулик и убийца. Надеюсь, вы не станете просить меня сохранять в тайне его преступления. Я не выношу оскорблений, тем более в такой поздний час… Кстати, хочу вам сказать еще кое-что.
– Прошу вас, скорее.
– Вначале, когда я еще не понимал того, что происходит, когда я увидел ваш… тот труп на мраморном столе, я решил отомстить за смерть Аделы де Отеро. Поэтому тогда я ничего не сообщил полиции.
Она смотрела на него задумчиво. Ее лицо смягчилось.
– Благодарю вас. – Ее голос дрогнул, в нем слышались глубокие и мягкие нотки. – Теперь вы видите, что мстить никому не надо.
– Вы так считаете? – На этот раз улыбнулся дон Хайме. – Вы ошибаетесь. Есть люди, за которых я должен отомстить. Например, Луис де Аяла…
– Он был пройдоха и шантажист.
– Агапито Карселес…
– Беднягу убила алчность.
Серые глаза дона Хайме смотрели на нее с бесконечной брезгливостью.
– Та бедная девушка, Лусия… – произнес он с усилием. – Она тоже должна была умереть?
Впервые Адела де Отеро смутилась и опустила глаза. Затем осторожно заговорила:
– Смерть Лусии была неизбежной. Вы должны мне поверить.
– Разумеется, сеньора. Мне достаточно одного вашего слова.
– Я говорю серьезно.
– Конечно. С моей стороны было бы непростительной дерзостью не верить вашим словам.