Кстати, деньги мне вернули и у меня было триста шестьдесят восемь рьё. Две бумажки по сто и двести, остальное монетами. Совсем негусто. Посмотрел цены на продукты и еду в Хитори и порадовался, что умею худо-бедно готовить. Чтобы что-то поесть в забегаловке, надо потратить минимум пятьдесят рьё. Чтобы поесть досыта — хотя бы семьдесят пять.
Измеряли тут всё, слава Ками, в привычной метрике СИ, поэтому использовались килограммы и километры с метрами. Но были странные деления уже внутри, например, продавалась свинина, порезанная кусочками, вроде как на поджарку, но расфасованная именно по шестьсот грамм. Может, рука продавца столько захватывает, не знаю, но на вид там как раз, сколько надо, чтобы хороший обед на одного мужчину приготовить и осталось ещё что на ужин доесть. Так вот, эти шестьсот грамм свинины стоили всего тридцать рьё. Генна сказал, что мне, пока я буду на обучении, должны выдавать талоны на питание и небольшую стипендию, около восьмисот рьё в месяц. А общежитие в Конохе предоставляют бесплатно, но там свои нюансы и нормы. То есть потратил воды больше положенного или электричества — будешь доплачивать из своей стипендии. Достаточно жёсткая экономия.
Кормились мы в переходе по-походному. Варили каши и овощно-мясные супы в большом общем котле. Мясо добывалось охотой, тут мне очень пригодилось умение свежевать и ощипывать, а также сдирать шкуру и выпускать кровь и кишки.
В Хитори Генна сводил меня в кафе и проявил щедрость, то есть угостил. Я натрескался темпуры — что-то вроде плова, только вместе с мясом и овощами, ещё и креветки, и кусочки рыбы там были. Попробовал настоящее данго, которое так любят все крутые шиноби, это я про Учиха Итачи и Митараши Анко. Ну, что сказать… Своеобразно. Слегка обжаренное тесто из рисовой муки в сладком соевом соусе.
— В Конохе данго готовят намного вкуснее, — посмеиваясь, сказал Генна. — Свожу тебя как-нибудь к старику Теяки, который знает толк в еде для настоящих шиноби.
— Ловлю на слове, Генна-сэнпай, — отозвался я, отдирая от зубов липкую массу. — А вы не хотели бы стать учителем? У вас очень хорошо получается. Так всё понятно объясняете, даже я понял.
Парень, а во время нашего похода выяснилось, что ему всего восемнадцать, слегка покраснел. Кстати, Академия в Конохе всё-таки одна. Но учится в ней довольно много народу. Во-первых, там наборы дважды в год: в сентябре и апреле. Детей берут с шести лет, так что набирают, соответственно, тех, кому за полугодие шесть исполняется. Я как раз довольно удачно попадал на сентябрьское распределение. А во-вторых, классов на каждой параллели несколько. Чаще — два, реже — три и более.
Генна сказал, что пятнадцать лет без войны дали народиться молодому поколению и в последнем наборе в апреле, в который попал его младший братишка, было целых четыре класса. Не всех выпускают именно как шиноби-боевиков. В процессе обучения дети тестируются, распределяются, перетасовываются по классам. Есть элитный «А»-класс — туда чаще всего попадают клановые дети, дети потомственных шиноби, редкие самородки-гении. В остальных классах идёт отбор-распределение. Кого-то могут забрать в АНБУ, если решат, что ребёнок подходит по каким-то качествам. Мне почему-то в недоговорённости Генны по этому поводу показалось что-то зловещее и представились смертники, которых в один конец отправляют. Впрочем, всё может быть.
Потом ещё есть курьеры, службы шифровки и дешифровки, службы допросов, медики, те, кто присматривает за специальными птицами, есть отряд менталистов-барьерщиков, интендантская служба, аналитики, которые принимают и распределяют миссии, собирают команды, оружейники, учителя и наставники в конце концов. В общем, получалось, что на вершине пирамиды были те самые элитные шиноби, которые зарабатывают деньги для себя и селения, а под ними находилась огромная бюрократическая машина всего сопутствующего персонала, большая часть которого работает как бы на само селение. В общем — бюджетники. Те, кто накормит, напоит, полечит, обучит, посчитает деньги за миссию, проведёт электричество, принесёт письмо и выгуляет собак в твоё отсутствие. Получалось, что команда, которая выполняла миссию, шестьдесят процентов отдавала деревне, а остальные сорок уже делила в соответствии с рангом каждого из команды. Неудивительно, что нукенины, которым не надо было отдавать такие «грабительские» налоги, вполне процветали. И более-менее сильные шиноби, которые уходили из деревень, считая, что за всё расплатились, не бедствовали.
