— Я согласен терпеть твое дерзкое поведение еще час, но не дольше! В следующий раз, когда я задам вопрос, ты будешь отвечать. Это ясно? — требовательно спросил он.
Арон с ненавистью уставился на Стормбрейкера. Интересно, как ты заставишь меня говорить? — спрашивал его дерзкий взгляд.
Две серебристо-голубые луны Гнездовья изливали свой свет на дорогу, словно потоки расплавленной руды.
— Можешь начать с «да» и «нет», и при обращении называй меня Старшим Мастером.
Вот это да! Если Дунстан Стормбрейкер и правда один из семи Старших Мастеров Камня, его титул не ниже, чем у наследника династии! Возможно, когда-нибудь он станет лордом-провостом. И такой человек выбрал его, Арона, в ученики?..
Почему?
Арон едва не задал свой вопрос вслух, но тут у него за спиной прозвучал встревоженный голос Виндблоуна.
— Сейчас совсем стемнеет, Дун, а мы все еще торчим в этом жутком лесу. Куда поворачивать — налево или направо? Или ты хочешь, чтобы мы ночевали на вершинах деревьев?
Стормбрейкер еще несколько секунд сверлил Арона взглядом, а потом повернулся к Виндблоуну и Зеду.
— Поедем налево. Если верить карте, на расстоянии одной лиги отсюда, в долине, есть укрытие. Мы сможем переночевать там вместе с тэлонами и мулами.
Они снова пустились в путь. Виндблоун с Зедом принялись спорить о том, чьи маны страшнее — Брейлингов или Россов. Обе провинции граничили с Буреломом, так что встреча с неприкаянными душами мертвых в этих землях не сулила ничего хорошего.
Арон мог бы кое-что рассказать на эту тему, но твердо решил держать рот на замке. Пусть маны нападут на этих мерзавцев и высосут всю их кровь до последней капли. Посмотрим, как они тогда запоют!
Тэлоны со своими всадниками поднялись на вершину холма, и в эту минуту, словно в ответ на мысли Арона, из лесной чащи раздался пронзительный визг. От этого душераздирающего звука у мальчика по спине побежали мурашки.
Горная кошка — существо почти такое же опасное, как и мана, — вышла на охоту.
Сердце Арона провалилось в пятки. Мальчик начал с отчаянием озираться по сторонам, а маленькая тэлон, почуяв опасность, тревожно зафыркала. Невдалеке от дороги, у подножия холма, показалось окруженное кострами укрытие для путешественников, но до него было еще не меньше четверти лиги… Укрытие стояло на толстых столбах в три раза больше роста взрослого мужчины, а рядом располагался построенный из дерева и камня амбар для животных. В каждом углу амбара наверняка тоже горел костер — для защиты от кровожадных ночных тварей.
Впереди на дороге показалась еще одна группа путешественников, в основном состоящая из детей. Услышав вопль горной кошки, взрослые начали поспешно подталкивать малышей к укрытию.
— Стойте! — услышал Арон свой собственный крик. В горле у него давно уже пересохло, так что голос мальчика больше напоминал хрип. Тек испуганно рванула вперед, и веревка, которая связывала ее с тэлоном Стормбрейкера, натянулась, как струна. — Не шевелитесь! — прохрипел Арон из последних сил.
Но было уже поздно.
Ночь в Гнездовье, даже самая лунная, принадлежит морокам и манам, а в этой части страны — еще и горным кошкам…
Тек задрожала всем телом, когда огромная горная кошка выскользнула из кромешной тьмы на дорогу слева от Арона. За ней появилась еще одна. И еще. В такой темноте мальчик не мог внимательно их рассмотреть, но он прекрасно знал, как выглядят эти рыжевато-бурые твари. Еще бы — сколько раз за свою жизнь он едва не сталкивался с горными кошками нос к носу! Арон поежился, представляя себе мощные передние лапы с изогнутыми когтями, страшные клыки и бородатые морды со стекающей с них слюной и кровью.
— Многоликий Брат, помоги нам… — пробормотал Зед. — Целая стая!
Зед хотел было спрыгнуть с повозки на землю, но Стормбрейкер жестом остановил мальчика.
Тем временем впереди на дороге дети с громкими воплями бросились врассыпную. Не успел Арон и глазом моргнуть, как кошка, стоявшая ближе всех к путникам, стремительно прыгнула вперед и вцепилась когтями в самую маленькую и самую нерасторопную девчушку. Тут же раздался истошный визг одной из женщин, и от этого звука у Арона скрутило все внутренности, а рот наполнился горечью. Счастье еще, что в желудке у него давно не было никакой еды!
