— Жарко, Шур, — Глан смахнул рукавом пот со лба и присел на валявшийся посреди довольно обширной заболоченной поляны ствол дерева. — Предлагаю переждать это пекло, где-нибудь в тенечке. К тому же перекусить не помешает.
На что муравей разумный тут же выдал язвительное:
"Час назад одно самоуверенное (наглое, амбициозное, самовлюбленное) существо пыталось доказать, что именно оно является вершиной божественного промысла, царем (властителем, повелителем) природы и так далее в том же духе. Не так ли, Глан?"
— Да ладно тебе, нудило! Будешь каждое мое слово анализировать. Мало ли что мне в голову взбредет, когда я не в настроении, а всякие настырные формики пристают со всякими тупыми вопросами.
"Сам говорил, — Шуршак выдал яркий слоган, выражающий одновременно боль, обиду и недоумение, — слово — не воробей (птица, птаха, пернатое) вылетит — не поймаешь".
— Ну, прости, брат, коль обидел, — с легкостью повинился Охотник. — Четыре дня тащимся по этому смрадному болоту, тут вольно или невольно, что-нибудь отчебучишь с устатку. А насчет царя природы, так я тебе просто процитировал то, что в одной книжке вычитал. Между прочим, сам виноват, не нужно было провоцировать на полемический диспут. А-то: "у нас у формиков" или "вот мы — формики". Так что для начала поумерь-ка свой муравьиный шовинизм. — Глан и сам не заметил, как едва не попер в очередную словесную атаку на своего не в меру образованного друга, но вовремя спохватился. — Ладно, Шур, проехали, иначе мы от этой вони и духоты вовсе переругаемся.
"А мне тут нравится, — энергично зашевелил усиками муравей-переросток, — обширное поле для натуралистических изысканий (исследований, поисков, синтеза)".
— Короче, натуралист доморощенный, предлагаю сейчас же найти местечко посуше, где можно переждать полуденное пекло и слегка перекусить. Я бы, конечно, не отказался от полноценной похлебки с мясцом картошечкой лучком и прочими вкусностями, но в этом зеленом аду даже дров сухих не найти, даже о чистой воде мечтать не приходится, только то, что в моей фляге на донышке.
"Я же предлагал тебе добыть относительно чистую (свежую, безопасную) воду из одного местного червя, путем отжима. Сам отказался (отверг, отринул, не внял)".
— Ага, спасибочки! Премного благодарны! Но мы уж лучше потерпим, чем пить воду, выжатую из всяких сомнительных червяков.
Неожиданно формик напрягся. Выражаясь понятным для человека языком: встал на четыре задние лапы, а передние вознес над своей хитиновой головой и активно заработал усиками и жвалами. Глана так и подмывало тут же выяснить причину беспокойства приятеля, но он удержался от преждевременных расспросов, позволив разумному муравью закончить свои наблюдения. В позе мыслителя Шуршак простоял пару минут, затем расслабился и, обратив взор своих фасетчатых глаз на человека, выдал:
"Глан, неподалеку отряд людей (двуногих разумных) числом около двух десятков. Все без исключения самцы (мужчины, осеменители) вооружены палками с металлическими наконечниками, дубинами, топорами и луками. Кажется, нас почувствовали (ощутили, заметили, засекли)… нет, только тебя. Направляются прямиком в нашу сторону".
— Отлично, Шур, похоже, Единый услышал мои молитвы. Теперь наконец-то напьюсь вволю. Впрочем, на всякий случай посиди-ка вон в тех кустиках и понаблюдай, чтоб встреча прошла без ненужных инцидентов. В случае чего, убивать никого не нужно, вряд ли туземцам доводилось встречать красавцев, таких как ты, поэтому с твоей стороны будет достаточно продемонстрировать готовность к решительным действиям.
"Хорошо, Глан, — никак не отреагировав на "красавца", спокойно ответил Шуршак, — пожалуй, ты прав — не стоит до поры до времени удивлять (шокировать, изумлять, ошеломлять) твоих собратьев. — Однако не удержался от подковырки, добавил: — Ведь вы такие впечатлительные (слабонервные, тонкие) цари природы, что при одном лишь появлении чего-то необычного способны тут же начать бесконтрольное опорожнение прямой кишки".
