После столетий междоусобных войн наступил период относительного затишья. Не то чтобы людям уж очень надоело кровопролитие, просто существующие государства настолько окрепли в своих границах, что решения политических проблем путем победоносных блицкригов и молниеносных грабительских походов перестали быть эффективными. Войны стали удовольствием весьма затратным и не всегда окупающимся. Можно было разгромить врага и покорить его территорию, но при этом остаться, фигурально выражаясь, без штанов, как следствие схлопотать кучу неприятностей в своем собственном царстве-государстве.
Так или иначе, на Хаттан снизошла благодать мирной жизни. Начали активно развиваться ремесла и торговля. Эльфы не остались в стороне от этого процесса. Они открыли свои сухопутные и морские границы для заморских купцов и мастеровых людей, стали более терпимыми к короткоживущим. Такие города как Бреморра, Данмар, Кушэ, Эгмолэ превратились в шумные центры международной торговли. Однако стоит отметить, что наученные горьким опытом долгоживущие позволяли чужакам жить только в крупных портовых городах, да и то не в каждом из них. Что же касается их столицы Лайтэ-Эсгал чужестранцу туда попасть можно было лишь в качестве туриста и на весьма ограниченный срок. Справедливости ради стоит отметить, что уж очень большого притока желающих обосноваться на землях эльфов не наблюдалось. Уж очень заносчивы и обидчивы сыны Кииле.
Итак, наши беглецы мчались во весь опор к границе Эльфийского Удела. Фаррук и Виола прекрасно понимали, что их не оставят в покое и постараются приложить все усилия к тому, чтобы воспрепятствовать их уходу на подконтрольную эльфам территорию.
До заветной цели оставалось около пятидесяти верст, когда Фаррук первым почувствовал погоню. Он не стал расстраивать Виолетту, лишь велел пришпорить лошадку. Однако вскоре и девушка поняла, что за ними гонятся. А еще минут через пять, преодолев очередной подъем, они увидели позади себя в нескольких верстах десяток всадников. Ездовые животные преследователей выглядели значительно более свежими, и только теперь Фаррук сообразил, какую ошибку совершил, не догадавшись прихватить заводных лошадок. А еще он понял, что от погони им уйти не удастся, даже в том случае, если они истратят на поддержку скакунов весь свой запас магической энергии. Виолетта также оказалась девушкой сообразительной, правильно оценила ситуацию.
Единственно возможным путем спасения для них было подняться выше в горы и попробовать затеряться там. План, конечно, не самый лучший, но ничего более приемлемого не приходило в голову ни Фарруку, ни Виоле. На горных кручах лошади бесполезны, поэтому шансы беглецов и преследователей заметно подравняются. Разумеется, численное превосходство фактор, если не определяющий — очень важный. К тому же, вне всякого сомнения, у каждого из них имеется, как минимум парочка пеластров, под завязку заполненных магической энергией.
Однако раньше времени отчаиваться не стоило.
Не сговариваясь, беглые чародеи свернули с дороги и погнали лошадей к опушке хвойного леса, сплошь покрывавшего склоны горной гряды.
Лошадей пришлось оставить у самой кромки лесной чащи. Дальнейшее бегство продолжали на своих двоих. Мертвецки усталые животные понуро опустили головы так и остались стоять на месте. Дальнейшая их судьба не беспокоила беглецов — собственных проблем выше крыши.
Бежать между разлапистыми древесными великанами оказалось делом довольно затруднительным. Ели здесь росли очень плотно, к тому же дорогу постоянно преграждали поваленные бурей или рухнувшие от старости стволы. Единственным утешением для Фаррука и Виолы было то, что преодолевать те же самые трудности придется не только им, но их преследователям.
Как оказалось, охотники не собирались бегать по лесу. Молодые люди не успели преодолеть и полверсты чаще, как оба одновременно почувствовали легкое покалывание в висках и непреодолимую сонливость. Для Фаррука и Виолы не составило особого труда понять, что преследовавшие их маги построили малый Круг и теперь работают, что называется по площадям. В данный момент это уже не просто десяток отдельных индивидуумов, а одно могущественное сознание, функционирующее в едином ритме, подчиненное единой цели.
