— Привет, Питер, — сказала она низким хрипловатым голосом.
— Грейс! Грейс Майнафи!
— Можно войти?
— Дорогая моя девочка, конечно же входи!
Она шагнула ему навстречу. Ее крепкие руки на мгновение задержались на его плечах.
— Питер, дорогой, — сказала Грейс. — Я думала, что твои друзья никогда не уйдут. Я ждала напротив, через улицу. — Она вошла в комнату, с любопытством оглядывая ее. — Значит, вот где ты живешь… Комната такая же, как и ты сам: удобная и немного в беспорядке. — Ее пальцы дотронулись до пишущей машинки, стоявшей на письменном столе. — Интересно, она не сердится, когда ты ею не пользуешься? — И, повернувшись к нему, добавила: — Ах, Питер, я так рада нашей встрече!
Прошло два долгих года с того дня, как Питер обратил внимание на Грейс Майнафи. Это было время вспышки насилия и протеста — но история, происшедшая в другом месте и в другое время.
Сэм Майнафи, друг Питера, женился на Грейс, когда они работали вместе в «корпусе мира» в Северной Африке. Это была великолепная, идеальная пара. Но однажды, когда Сэм выступал с протестом на массовом митинге в одном маленьком городке штата Коннектикут, он был безжалостно сражен пулей убийцы. В это время Питер пришел на помощь Грейс. Нервы ее были совершенно расшатаны потерей мужа, которого она любила всем сердцем и разумом. Питер понял, что Грейс — человек огромного мужества, и почувствовал, как сильно нуждается в ней. Это стало его болью. Он не мог рассказать ей, что у него на сердце, потому что потеря Грейс была еще слишком свежа, слишком всепоглощающа. И Питер с горечью сказал себе, что одноногий калека — не пара для такой энергичной, полной жизни женщины, но даже и полноценный человек вряд ли мог бы занять место Сэма в ее жизни — по крайней мере, тогда.
Стайлс получил от нее письмо с выражением благодарности. Через несколько месяцев пришло еще одно с просьбой о рекомендации для устройства на работу. Конечно же он написал (он попытался вспомнить, что это была за работа, — что-то связанное с правительством). Постепенно все, что он чувствовал к ней, перегорело, но не умерло — именно это он понял, глядя на нее теперь.
— Не стой столбом, Питер. Я — настоящая, — сказала Грейс.
— Как хорошо, что ты пришла! — подбодрил он сам себя. — Могу я предложить тебе выпить что-нибудь? Может быть, сварить кофе?
— Не теперь, — ответила она. — Можно сигарету? Знаешь, я бросила курить, поэтому хочу позаимствовать у тебя.
Он подошел к ней, протянул сигареты и поднес зажигалку. Руки его дрожали.
— Питер, Питер, — сказала Грейс, прикуривая; ее холодные пальцы обхватили его руку. Она по-прежнему пользовалась теми же духами — таких он больше ни у кого не встречал.
Грейс глубоко и с удовольствием затянулась.
— Это твоя первая встреча с Джонни Спрэгом? — спросила она.
Питер спустился с небес на землю:
— Ты узнала его?
— И Натана Джоунса, — ответила она.
— Если ты их знаешь, то почему же ждала, пока они не уйдут?
— Я хотела знать точно: если у тебя перехватит дыхание, то это будет только из-за меня, и если ты холодно произнесешь «Как поживаете, миссис Майнафи?» — то это тоже будет относиться только ко мне. Был момент, когда я почувствовала себя неуверенно.
Он подошел к ней и обнял. Они стояли тесно прижавшись друг к другу, а ее теплые губы касались его губ. Потом она тихонько оттолкнула его.
— Черт возьми, Питер, — сказала она, игриво сверкнув глазами, — почему ты заставил меня приехать к тебе?
— Потому что я не думал… — Он снова обнял ее, но она отклонилась.
— Я давно мечтала об этом мгновении, Питер, но пока нужно еще подождать. Знал ли ты, что придет время, и я захочу того, чего желал мне Сэм? Мужчину. А ты не думаешь, что этим мужчиной можешь быть ты, Питер?
— Грейс, я…
— Мы обсудим это позже, потому что есть вещи, которые тебе необходимо сделать сейчас. И я могу тебе помочь.
— Думаю, сейчас мне необходимо выпить, — сказал Питер. — А тебе?
— Налей, пожалуйста.
Он вспомнил о бурбоне со льдом и простой водой, сделал его для Грейс и для себя и протянул ей стакан.
— А теперь сядь здесь, пожалуйста, чуть-чуть подальше, — сказала она.
