За Уоргрейвом вели пристальное наблюдение, но тоже впустую. Он почти не выходил за пределы школы, только за табаком в деревню и за другими, столь же безобидными вещами. Наведение справок, естественно, продолжалось и после установления личности убитой. Жителей селения и обитателей Эллингфорда незаметно опрашивали; но кроме связи мисс Кримп и его преподобия Майкла Стэнфорда, между Эллингфордом и Роланд-хаусом не прослеживалось никаких контактов; посему все опросы не принесли никаких плодов, даже обычного урожая слухов, которого можно было бы ожидать, не будь Роланд-хаус так обособлен от остального Эллингфорда.
Казалось, что дело зашло в тупик.
На третий день после обнаружения и изъятия револьвера оно еще раз сдвинулось с мертвой точки.
Редактор колонки новостей из "Дэйли курьер" позвонил в Скотленд-Ярд. Его связали со старшим инспектором Морсби.
— Помните, вы нам посылали фотографию этой девицы Уотерхаус, господин старший инспектор? — спросил редактор. — Так вот, у меня в кабинете сидит человек, который совершенно уверен, что это она снимала меблированную квартиру в Кеннингтоне в августе прошлого года. Хотите поговорить с ним?
— Еще бы не хочу! — воскликнул Морсби. — Сейчас же направьте его сюда, хорошо? И я буду вам очень признателен, если вы отпустите с ним кого-нибудь из своих сотрудников — просто чтобы он не заблудился и не попал под автобус. Сейчас его ни в коем случае нельзя упустить.
— А мы получим первое право на публикацию по этому делу?
— Я же обещал. Разумеется, получите. Но не печатайте ничего, пока я не переговорю с ним и не свяжусь с вами снова.
— Хорошо. — В трубке послышались приглушенные голоса. — Он говорит, что будет счастлив прийти к вам. Я пошлю кого-нибудь из моих ребят проводить его.
Через двадцать минут новый посетитель сидел в кабинете Морсби, и старший инспектор приветствовал его самой теплой улыбкой.
— Очень приятно, сэр, что вы согласились к нам зайти. Очень приятно. Я понимаю, это ваш долг, но не все всегда выполняют свой долг; мы с вами это прекрасно понимаем. Если бы все поступали, как вы, сэр, наша работа была бы намного проще, поверьте.
Новый посетитель, представившийся мистером Принглом, был польщен. Это был приземистый краснолицый человечек в пенсне с золотой оправой; его манеры были не менее обходительны, чем у самого Морсби, и он был щедр на слова.
— Ну что вы, господин старший инспектор, ну что вы. Счастлив буду помочь чем смогу.
Морсби приступил к расспросам.
Выяснилось, что мистер Прингл — агент по сдаче жилья в наем и работает в Кеннингтоне. Двадцать третьего июля прошлого года, судя по его счетовым книгам, в его контору пришла молодая женщина и спросила, не сдает ли он меблированную квартиру на непродолжительное время. Он сдавал, на тихой улочке неподалеку от "Овала"[7]: последний этаж, спальня, гостиная и кухня, совмещенная с ванной, за две с половиной гинеи в неделю. Молодая женщина сказала, что это ей очень подходит и она снимет квартиру на август. Первого августа она пришла в его контору за ключами и, по всей видимости, поселилась в этой квартире.
— Хорошо, — сказал Морсби, от радости потирая руки. Именно с первого августа в Роланд-хаусе начинались каникулы. — А не помните случайно, в какое примерно время она зашла за ключами первого августа?
— В какое время? Ах господи, вот так штука. Нет боюсь, не помню. Я спрошу своего секретаря, когда вернусь, — может он вспомнит, а я — нет, я не могу сказать.
— Так, а квартиру ей вы сами показывали, сэр, или ваш секретарь?
— Нет-нет. Квартиру я ей показывал сам. Потому-то и узнал ее по фотографии.
Морсби достал копию той фотографии.
— Взгляните на эту, пожалуйста. Она почетче, конечно, чем перепечатанная в газете. Может, это поможет вам уточнить, она это или нет.
Мистер Прингл стал изучать карточку.
— Да, это она. Вне сомнения. Абсолютно вне сомнения. Я ее очень хорошо запомнил, потому что подумал тогда: какая милая, скромная девушка, совсем не похожая на тех, кого теперь видишь на каждом шагу. О господи, да-а, до чего дошли нынешние молодые женщины… Да, сходство несомненное. Это она, вне сомнения, ее снимок.
