По крайней мере старый дурак займется делом и не будет мешать настоящей дипломатии.
— Ну а теперь к делу. Все ли готово к приему Киаги — Меткого Лука?
— Почетный эскорт собран и вымуштрован, — отрапортовал Рукх. — Музыканты до сих пор репетируют. Сухие лепестки цветов собраны в корзины и установлены на балконах. К каждой корзине приставлена дама, чтобы осыпать лепестками торжественный кортеж. Если бы этот дикарь приехал летом, он был бы осыпан свежими лепестками, но он, похоже, понятия не имеет о церемониале встреч. Пусть довольствуется сеном. А если серьезно, почтенный Правитель, медленно двигающаяся по узким улицам процессия — отличная возможность раз и навсегда избавиться от этого властителя мира. Одна стрела — и его нет. А без своего лидера эти кочевники превратятся в стадо, которое останется только грамотно загнать в загон и отправить на бойню.
Правитель Тарсиса кивнул:
— Очень заманчивое решение проблемы. Я прикидывал его с того момента, когда узнал, что этот дикарь собирается приехать в город. Это, конечно, было бы нарушением всех дипломатических норм и законов, но не это останавливает меня.
В конце концов, речь идет не о настоящем короле или правителе, а всего лишь о главаре дикарей. Дело в другом. Есть другие причины, по которым я отвергаю эту идею. Первое — я не думаю, что угроза столь сильна, что стоит прибегать к таким радикальным мерам. Второе — мы еще недостаточно знаем о том, что за армия стоит под нашими стенами. И третье — нашей политикой всегда было натравливать одних дикарей на других, а не предпринимать активных действий самим. Пока я не почувствую, что все возможности исчерпаны, мы будем полагаться на продолжение переговоров и закулисную игру. Всем ясно?
— Да, господин, — хором ответили советники.
— Тогда за дело. И строго следовать моим инструкциям.
В этот вечер, удовлетворенный тем, как идет подготовка по всем возможным направлениям, Правитель Тарсиса направился в спальню, чтобы отдохнуть и хорошенько выспаться перед трудным днем. Но ему не суждено было провести эту ночь спокойно.
— Господин, господин! — Панический крик сопровождался громким стуком в дверь. — Господин, проснитесь!
Правитель Тарсиса сел на кровати и протер руками глаза, пытаясь согнать пелену сна с сознания.
— Ну, что там случилось? — недовольно крикнул он. Ему казалось, что он лишь секунду назад положил голову на подушку.
— Скорее, скорее, господин! Там убийство!
Наконец он узнал этот голос. Констебль Вейт, начальник ночной стражи — достойное место для человека, шарахающегося от собственной тени.
— И чего ради будить меня по этому поводу? — оборвал его Правитель.
Его тон не сулил ничего хорошего тому, кто прерывает его драгоценный сон по всяким пустякам.
— Убит посол дикарей, этот, ну как его, — Ялмук!
При этих словах Правитель бросился к двери и распахнул ее. В спальню ввалился бледный, как полотно, констебль, а за ним — старый слуга, безмолвно принявшийся одевать господина.
— Это случилось на исходе третьей ночной смены, Правитель. Портовый патруль как раз заканчивал осмотр старого волнореза и возвращался во Дворец Правосудия с группой задержанных…
Правитель быстро перевел это бюрократическое заклинание на язык реальности: стражники пропьянствовали ночь напролет в какой-то забегаловке. А чтобы выполнить положенную квоту задержанных, арестовали тех, кто подвернулся под руку, в основном пьяных в хлам посетителей, выставленных трактирщиками за дверь. Банды, терроризировавшие ночной город, оставались вне поля зрения патрулей. Вся полиция годилась только на то, чтобы поднять шум, случись где пожар.
— …когда до стражников донесся шум с площади.
— Какой площади? — терпеливо спросил Правитель, знавший, что Вейт был типичным констеблем, а значит — несколько туповатым и медленно соображающим (даже в трезвом виде).
— Площадь перед Дворцом Правосудия, господин. Там, около статуи Абушмулума Девятого, собралась толпа.
— Что делала толпа на площади в такой час?
— Она выскочила из таверны «Бездонная бочка», господин. Это заведение — ну прямо за статуей. Тело лежало у ног памятника.
